– Довольно! – остановила его Вера. – Я хочу веселиться, гулять, наслаждаться природою. Стойте! Я сорву ягоду.
Весенин осадил лошадь. Вера выскочила из двуколки и подбежала к кустику у опушки. Красные ягоды издали можно было принять за капли крови на зеленой траве. Вера вернулась с горстью ягод.
– Вы правьте, а я вас кормить буду! Помните, как раньше я кормила вас и папу.
– Я‑то помню! А вот вы?
– Я все помню! Вы с папой садились в шарабан, и я между вами. Мы ездили на мельницу. Там я гуляла с Ефимьей, что теперь у вас, и, вернувшись, кормила вас ягодами, которые собирала сама.
Весенин счастливо засмеялся. В свою очередь он мог ей признаться, что давно не проводил такого радостного дня. Они были на сенокосах, и Вера, дурачась, пробовала и косить, и грабить, и метать стоги, потом они остановились в избе старосты выпить чаю и закусить, и она выбежала порезвиться с детьми и вернулась в избу раскрасневшаяся, как вишня.
Степенная Василиса, жена старосты, с улыбкою взглянула на нее и, обратясь к Весенину, сказала:
– Вот бы тебе, Федор Матвеевич, жену такую!
Весенин вспыхнул и шутливо ответил:
– Выдумала, Василиса! Она барышня, а я управляющий: нешто пара!
– И – и, родимый, и не такие женятся, – возразила Василиса, – вон у нас тута енеральша на даче жила, так за ахтера вышла.
– А ты почем знаешь, что он ахтер? – хохоча, спросила Вера.
– Сказывали так у нас, барышня!
Вера долго смеялась над этим. Когда они возвращались домой, она вдруг спросила Весенина:
– Вы это в шутку ответили Василисе или серьезно?
Весенин смутился, почувствовав, как защемило его сердце при этом вопросе.
– В шутку! – ответил он.
– То‑то, – сказала Вера и задумалась. И внезапно у них словно иссяк разговор, хотя каждый думал свою думу.
– Вот и дом, и опять скука! – вздохнула Вера, завидя усадьбу.
– Хотите, – предложил Весенин, – я вас буду брать во все свои поездки по имениям и мало – помалу обучу хозяйству? И польза, и удовольствие!
– Правда? – Вера обернула к нему свое разгоревшееся лицо. Весенин кивнул.
– И как хочу‑то! – воскликнула Вера. – Спасибо вам. Вы все тот же дядя Федя!
Весенин на миг погрустнел. Ее возглас напомнил ему, что между ними добрых пятнадцать лет разницы. Дома их встретила бодрая, помолодевшая Елизавета Борисовна.
– Смотрите! – шепнула Вера Весенину. Даже Анна Ивановна казалась как‑то менее углубленной в себя. Весенин взглянул на нее и понял, что Долинин потерял всякую надежду, такое безмятежное спокойствие было на ее лице.
– Оставайтесь обедать, – сказала Весенину Елизавета Борисовна.
– Не могу. Я лучше вечером, – отказался он.