Однако проблема отождествления этнического термина мушки остается весьма сложной. А. Гётце сопоставляет мушков — на основании внешнего сходства структуры слова — с касками (кашка или каска), однако такое сопоставление весьма мало вероятно[508]. В отличие от касков, мушки хеттским [216] источникам не известны[509]. Ряд исследователей связывает мушков с засвидетельствованным греческими источниками племенем мосхов и с грузинским племенем месхов. Надо заметить, что если ассирийцы, урарты и древние евреи, несомненно, называли мушками фригийцев, то греки различали фригийцев от мосхов.
Данные античных авторов о мосхах весьма противоречивы. Гекатей[510] говорит о них, как о «колхском», т.е, очевидно грузиноязычном народе, жившем по соседству с матиенами, иначе говоря, хурритами, а Геродот (III, 91; VII, 78) перечисляет их в составе народов XIX сатрапии Ахеменидской державы, т.е. Понта, соединяя их с тибаренами, которые жили около Котиоры (совр. Орду; см. Ксенофонт. Анаб. V, I сл.)[511]; из этого следует, что они жили западнее колхов и, во всяком случае, не восточнее верхнеевфратской долины. Однако полутысячелетием позже Страбон помещает мосхов в двух разных местах, но в обоих случаях далеко от Понта: во-первых, где-то в совр. Абхазии (XI, 2. 12 сл.; там же помещает их и Стефан Византийский, ссылаясь на писателя VI в. до н.э. Гелланика, — возможно ошибочно, как полагает Г. А. Меликишвили, опираясь на Кисслинга); и, во-вторых, в горах на стыке Колхиды, Иберии и Армении (XI, 2, 18). Последние мосхи — это, очевидно, месхи позднейших писателей, как византийских, так и грузинских, и, возможно, здесь простое смешение двух сходных терминов, или же попытка, отождествления позднейшего термина с известным от древних авторов. Г. А. Меликишвили считает термин месх как название грузиноязычного племени этого района поздними, по-видимому, чужеродным. Урартские источники не знают в этой области ни мосхов, ни месхов. Наконец, следует отметить, что термин мосок распространен в аварском языке как название грузинского народа в целом[512]. Все это заставляет подозревать, что термин мосхи — вообще не этноним, а скорее какое-то прозвище, которое [217] могло применяться к разным племенам. Таково же положение и с халибами; греки, видимо, называли халибами не только халибов-халдайцев, но и всех жителей Понта, торговавших железной рудой (см. Раuly s.v. Chalybes); в ряде случаев можно подозревать, что понтийские мосхи — другое обозначение халибов-халдайцев, которые, действительно, жили между тибаренами на западе, мосинойками на севере и матиенами на юге — юго-востоке