История Англии и шекспировские короли (Норвич) - страница 13

Настроение Эдуарда заметно поднялось, когда в январе 1340 года фламандцы, готовые союзники англичан вследствие взаимовыгодной торговли шерстью, поддержали его притязания на французскую корону. Он незамедлительно смешал французский герб со своей геральдикой, заказал новую печать с флер-де-лис и ввел обычай надевать ало-голубые сюркоты[27], украшенные леопардами и лилиями, которые долгое время мирно соседствовали на геральдическом щите Англии. Однако фламандцы, отдавшие предпочтение не французской, а английской короне, в первую очередь и прежде всего были и оставались торговцами, то есть людьми, понимавшими толк в деньгах. Когда король надумал вернуться в Англию и заняться снабжением своей армии, они вежливо настояли на том, чтобы он оставил у них жену и детей как гарантов оплаты долгов. Даже корона королевы Филиппы была заложена купцам Кёльна.

Тем временем французы активизировались в проливе. Еще в 1338 году их каперы совершили налеты на Портсмут и Саутгемптон, и в октябре Эдуард приказал вбить столбы поперек Темзы, дабы предотвратить аналогичное нападение на Лондон. В следующем году нападениям подверглись Дувр и Фолкстон. Наконец к середине лета 1340 года Эдуард подготовил флотилию к отплытию из эстуария Темзы: около 200 кораблей, которые могли взять на борт 5000 лучников и тяжеловооруженных латников с лошадьми, оружием и провиантом. Их сопровождало, по описанию современника, «большое число английских леди, графинь, баронесс, дам рыцарей и жен бюргеров, пожелавших навестить королеву Англии в Генте». Но прежде чем корабли Эдуарда подняли якоря, патрули, дежурившие в проливе, донесли: французская флотилия, вдвое более многочисленная, ждет его в устье реки Цвин возле маленького городишка Слейс — в те годы служившего портом для Брюгге. Канцлер, архиепископ Кентерберийский Джон Стратфорд, несмотря на полную готовность к выходу в море, посоветовал королю отменить экспедицию. Эдуард отверг его возражения, лорд-канцлер в знак отставки передал свою печать брату Роберту, епископу Чичестера, и после полуночи 22 июня флотилия отправилась в путь.

Во второй половине дня, когда его корабли подходили к побережью Фландрии, Эдуард уже сам мог лицезреть огромную армаду, собранную против него Филиппом: 400 парусников или даже больше, «так много», писал Фруассар, что «их мачты напоминали лес». Своими гигантскими размерами особенно выделялись 19 судов. Эдуарда все это не смутило. Остаток дня он потратил на то, чтобы обеспечить, насколько это было возможно, безопасность для женщин и расстановку кораблей таким образом, чтобы между двумя парусниками с лучниками обязательно находился парусник с тяжеловооруженными латниками. И ранним утром наступившего дня Иоанна Крестителя