Однако от взгляда на яства, расставленные на ковре, у него потекли слюнки. Ведь с тех пор как они попали в плен, во рту у него, как и у остальных разведчиков, не было ни маковой росинки.
— Ну как, Андрей Иванович, тебе у нас живется? — спросил с ухмылкой Муса, вытирая жирные багровые губы рукавом дорогого халата.
— Вы бы хоть воды нам дали, — дерзко ответил Андрей, не без удивления отметив, что Мундовану известны даже его имя и отчество. Значит, все его догадки насчет предательства кого-то из своих верны на все сто процентов.
Муса нахмурился.
— А ты как думал, нашим воинам, попавшим в ваш проклятый лагерь, деликатес дают? — язвительно спросил он. — Вот и терпи, на своей шкуре почувствуй, каково нашим приходится в ваш подвал.
— Но уж пить им дают, — ответил Андрей.
Муса еще больше нахмурился и что-то сказал на родном языке одному из сидевших на ковре сподвижников. Тот поспешно встал и вышел из палатки.
— Вот ты, старлей, — резковато заговорил главарь бандитов, — терпеть должен. Как и бойцы твои. Вам нужно делать большой ответственный работа. Выполнишь ее, будешь жить. А нет работа в срок, извини, будет как с той солдат голова рубить. Так нам повелел Аллах.
Он огладил бороду, расправил плечи и что-то прошептал. Видимо, молитву. Затем встал; за ним поднялись и другие, сидевшие на ковре. Трапеза, очевидно, была закончена.
— Иди за мной, старлей! — распорядился Муса и вышел из палатки. Андрей последовал за ним в окружении тех, кто был на обеде с главарем. Все они были вооружены не только пистолетами, но и красиво украшенными кинжалами, это, конечно же, говорило о том, что они занимают в отрядах положение не рядовых бойцов.
Они обогнули вершину горы, на пологом склоне которой был разбит лагерь бандитов, и, когда у подножия снова начался лес, остановились напротив отвесно вздымающегося склона. Издали казалось, что он ровный, как бильярдный стол, но, приглядевшись, справа можно было заметить ложбинку, поднимающуюся кверху и поросшую мелким кустарником. Возле нее они и стояли. Здесь была небольшая пещерка.
— Вот тут рыть станем, — сказал Мундован. — Глубоко и далеко. Сперва ход с поворотами делаем, потом зала большая. Тебе понятно, старлей?
Он выразительно посмотрел на Сухолиткова и продолжил:
— Даю семь сутка на выполнение задания. — Муса выразительно посмотрел на Андрея. — Делать будем — жить станем. А если нет… — Он провел ладонью по шее. — Сам понимаешь, старлей, какой конец ждет. Так что стараться надо.
Андрей сразу сообразил, что тут хотят сделать склад. А раз так, то «чехи» никогда их не отпустят, поскольку разведчики будут знать местонахождение хранилища. Следовательно, обещания Мусы — пустые слова. Однако говорить об этом вслух не стал. За семь отпущенных им дней многое может измениться. Уж он-то постарается! Вместо этого офицер сказал: