«Надо идти на прорыв, — подумал Андрей. — При такой активной перестрелке патронов хватит на полчаса боя, не больше. Но сколько людей может погибнуть…»
— Огонь нужно сосредоточить на правом фланге, — сказал лежащий рядом прапорщик Белый. Он был массивен и плечист, чуть ли на голову выше Андрея, которого тоже природа-матушка росточком не обидела.
«Не вижу смысла, — подумал Сухолитков. — „Духи“ как раз и ждут, что мы рванем сюда. Тут ближе всего к лесу».
— А зачем? — спросил он вслух.
— Так они нас здесь подловить захотят. «Зеленка»-то рядом. «Чехи» рассчитывают, что прорываться мы будем здесь.
«Думаем мы почти одинаково, — медленно отметил Андрей. — Только вначале прикинуть нужно, как говорится, прежде чем решиться. Может, прямо рвануть?»
Отстреливались десантники долго. Они оказались практически окружены и вырваться вряд ли могли. Душманов было намного больше, и вооружены они отлично. Да и позиция у противника удобнее. Они могли стрелять и вдоль поляны, и с деревьев, ее окружавших.
Несколько бойцов были ранены. И Андрей с горечью понял, что так он потеряет всех своих солдат. «Ну, что ж, — подумал он, — раз выпала такая доля, умирать, так с музыкой!» И решил поднять отряд в атаку. Может, хоть кто-то проскочит.
Видно, прапорщик, лежащий рядом, догадался, что решил командир. Он повернул к нему голову и сказал:
— А вон видишь прогалинку в лесу? И небольшая ложбинка туда ведет. Самое подходящее место для удара. Сосредоточим огонь на правом фланге, а на самом деле влево рванем.
«А прямо, наверное, лучше», — решил про себя Андрей.
— Надо оправдать их надежды, — послышался густой басок старшего сержанта Артема Воробейчика, лежащего чуть в сторонке. Он, очевидно, слышал их разговор. В бригаде все звали его не иначе как Воробей. И не только потому, что фамилия подходящая — Андрей был и вправду похож на птичку. Маленький, всегда взъерошенный, с острым горбатым носиком и серыми остренькими, всегда стреляющими глазами, он был подвижен, как детский волчок. Никто в бригаде не мог соревноваться с ним в скорости бега и метании ножей. Острый на язычок солдат мог обругать любого из друзей так, что тот слова против сказать не мог. Причем никогда не матерился.
«Ага, и этот туда же, — подумал Андрей, — неужели „духи“ такие дураки, что предусмотрели только эту лазейку?»
Андрей хотел высказать свои мысли вслух, но Белый опередил его:
— Вот видишь, командир, «архаровцы» все правильно рассчитали… Они просто заманивают нас. Хотят, чтобы мы ударили по лощине. — Помолчав, он добавил: — Не такие уж они хитрые, чтобы готовить нам двойной обман. Да ты не сомневайся, Андрей Иваныч.