Собачка, завидев министра в блестящем мундире, тотчас же бросилась к действительному, а не к мнимому уже сановнику. Потом, переменив свой как бы невольный восторг на безмолвное почтение, она тихо-тихо подошла к ногам министра и стала нежно ласкаться. Едва министр потянулся к ней, как Юно взвизгнула от радости и принялась лизать его руку, а попав к сановнику в муфту, притворилась, что отрекается от своего прежнего хозяина.
— Да какая же у вас славная, умная и ласковая собачка, — сказал сановник, гладя ласкающееся к нему красивенькое животное.
— Если эта собачка так нравится вашему превосходительству, то вы осчастливите меня, приняв Юно под свое высокое покровительство…
Сановник самодовольно улыбнулся и принял подарок, а Бурет через несколько дней после этого получил такой откуп, от которого страшно разбогател.
Пантелен и Мака
В настоящее время всюду уже запрещено водить ученых медведей, но собаки продолжают еще танцевать и выделывать разные штуки. Почему же такая несправедливость?… Известно, что приготовлением актеров из четвероногих животных и птиц занимаются всегда люди грубые, употребляющие при обучении крайне жестокие наказания…
Пателен — пудель и Мака — обезьяна, разумеется, также подвергались жестоким наказаниям, прежде чем сделались искусными уличными актерами. Они состояли в труппе одного овернца, который водил их вместе с другими собаками и обезьянами по улицам Парижа. Одна из собак представляла караульного с ружьем и с саблей, другая делала опасные прыжки, третья ползала как жаба или ходила только на одних передних ногах, четвертая всходила на кафедру и защищала диссертацию, лая во все горло, бульдоги отвечали ей тоже лаем и т. п.
Казалось, что эта маленькая труппа четвероногих комедиантов обещала дать хорошие заработки своему хозяину, потому что все, которые останавливались на площадях, чтоб посмотреть на представление, бросали не только медные, но и серебряные деньги в шляпу овернца, и он каждый день приносил домой значительный сбор… Вообще люди охотнее платят за свои удовольствия, чем за свое обучение!
В это же самое время в Париже был еще другой овернец, тоже показывавший ученых собак, но ему невезло. Потому ли, что его собаки были хуже обучены, или по какой другой причине, но он едва зарабатывал на свое пропитание, а труппа его просто голодала… Овернец смотрел волком. Он, как и все вообще овернцы, был жаден к деньгам до крайней степени. За деньги он готов был обмануть, обобрать, провести всякого, хотя бы своего благодетеля, а счастливый его собрат по ремеслу был ему не благодетель, а враг смертельный. И вот, побуждаемый завистью и желанием привлечь к себе зрителей, он отравляет лучших актеров из труппы своего соотечественника. Овернец, огорченный такой чувствительной потерей, заболел и не мог выходить. Сбережения его скоро истощились, и