Впервые с тех пор, как она покинула Исландию, Бруния ощутила что-то вроде радости и веселья. Она слилась с танцем и, закрыв глаза, следовала движениям Кальдера.
Музыка незаметно стала медленнее, осторожнее, мягче. Кальдер прижался к Брунии плотнее. От него пахло не так, как от Зигфинна. Более пряно. Но приятно.
Бруния заметила, что его дыхание овеяло ее губы. Она открыла глаза, не зная, как реагировать. Может быть, поцелуй? Простой, нежный, никем не запрещенный поцелуй на празднике дружбы? Что может быть против этого? Кто может быть против этого?
Но это был не просто поцелуй. Прижав ее к себе, Кальдер впился губами в ее рот, опустив правую ладонь на ее спину, а левой рукой грубо схватив ее за волосы. Его язык казался опытным и ловким. Затем он наклонил ее торс в сторону, так что принцесса упала бы, если бы он ее не удерживал.
Бруния сейчас была слишком занята взрывом чувств в своей душе и не успевала сопротивляться – да и хотела ли она этого? Ей казалось, что ее руки одновременно и притягивают, и отталкивают Кальдера.
Похабно причмокнув, повстанец наконец отпустил ее, а все окружающие зааплодировали. Кальдер шутливо поклонился.
Принцессе было не до этих аплодисментов, и она, пытаясь взять себя в руки, посмотрела на хижины.
Вместо темноты между домами она увидела Зигфинна. Он стоял по другую сторону костра. Бруния понятия не имела, сколько он уже там стоит, но, судя по выражению его глаз, он увидел больше, чем ему хотелось бы.
Зигфинн знал, что у него нет прав на Брунию, а значит, нет прав и на ревность – чувство, которое было для него столь новым и неприятным. И все же в сердце принца закипала ярость, способная сжечь целый мир.
Он хотел ей все рассказать. О Вормсе! О Зигфриде! В конце концов, хоть что-то стало понятно, появилась возможность осознать, что же случилось и почему все пошло не так.
Зигфинн очутился у колодца, из которого повстанцы брали воду. Он ударил кулаком по каменной кладке, потом еще раз и еще раз, пока не потекла кровь. От боли стало немного легче.
– Зигфинн! – воскликнула Бруния, обнаружив его там, и ее глаза в ужасе расширились при виде разбитых костяшек.
– Убирайся прочь! – грубо рявкнул он, сам того не желая.
– Я хочу тебе объяснить… – беспомощно начала она. – Дело не в том…
Она не могла подобрать слов, потому что таких слов просто не было. Она поцеловала Кальдера, и в этом не было ничего неприятного. По крайней мере, для нее самой. От этого поцелуя у нее до сих пор кровь бурлила в жилах.
И принцесса ушла, собираясь выспаться, чтобы избавиться от опьянения и смущения. А Зигфинн решил завтра рассказать ей все о Вормсе. Или послезавтра.