Что касается того, насколько сложно разобраться и в сущности феномена веры и в разных обстоятельствах ее появления и функционирования, весьма поучительно послушать следующее чрезвычайно показательное признание Чеслава Милоша: «Я был глубоко верующим человеком. Я был совсем неверующим человеком. Противоречие столь большое, что не знаешь, как с ним жить. Я стал подозревать, что в слове „верить“ скрывается какое-то до сих пор не изученное содержание, не изученное, быть может, потому, что это явление, относящееся в большей степени к жизни человеческого общества, чем к психологии личности. Ни язык, употребляемый религиозными общинами, ни язык атеистов не способствовали размышлениям над его смыслом» [Miłosz 1997: 27].
Мы попытались описать глагол верить, что… (в его безударной ипостаси) именно как носитель понятия, используемого всеми членами человеческого общества во всей совокупности ситуаций, для которых оно с точки зрения среднего говорящего как-то годится. Оставляются в стороне философские, логические или идеологические конструкты, которые тоже называют «верой». В качестве примеров таких конструктов можно привести аксиоматические построения в [Hintikka 1962] или в [Lenzen 1978] — для частого словарного английского соответствия верить — believe. Характерной чертой таких построений, кроме всего прочего, является допустимость кореферентной итерации данного глагола [конечно, в его роли условного обозначения вводимых авторами понятий]; это ярко контрастирует с фактами естественного языка, ср. строго аномальное *Он думает, что он думает, что Маша уже не придет или очень странное >?Он верит, что он верит, что его книга будет иметь успех (чтобы избежать недоразумений, добавим, что мы все-таки не решаем здесь окончательно вопроса о возможной итерации естественно-языкового верить, что…, такого, как оно дано в русском языке).
В соответствии с указанной установкой «неизученное содержание» «веры» будет вскрываться путем наблюдений за свойствами обычных контекстов общедоступной речи, в которых наш предикат либо действительно встречается (или может встретиться), либо, наоборот, неприемлем; последняя категория случаев обладает, как известно, особой диагностической силой и благодаря этому регулярно используется в качестве решающего звена семантической аргументации.
Мы считаем предварительно установленным, что одной из подлинных единиц языка (соссюровских entitfis concrètes) является безударное верить, что (именно эта величина участвует в необходимых пропорциях выражений). Этого нельзя сказать о простом