Они проезжали сейчас пригороды: опрятные коттеджи и деревянно-кирпичные дома, многоквартирные строения, ощетинившиеся частоколом телевизионных антенн, дети, играющие во дворах, магазины, школы, больница. Потом потянулись бескрайние поля и густые леса, казавшиеся темно-зелеными в блекнувшем свете. Сабрина вспомнила строку Шекспира — «В зеленой Англии родной…»[35] — и подумала, как долго эта земля была зеленой и родной для нее, а теперь — нет. Она не могла представить себя живущей здесь.
Она бросила взгляд на Стефани, смотревшую в окно и поглощенную мыслями… о чем? О детях? О муже? О Леоне? Ее мысли далеко, подумала Сабрина и коснулась руки Стефани на сиденье. Обернувшись, та мельком улыбнулась и, отвернувшись к окну, опять погрузилась в свои мысли.
Впереди показался Кембридж, и лимузин, сбавив ход, проехал мимо потемневших от времени университетских зданий из красного кирпича, по узким улочкам, освещаемым газовыми рожками, мимо магазинов, в витринах которых горел свет.
— Постойте, нельзя ли остановиться? — внезапно попросила водителя Стефани. — Посмотри, Сабрина, какой великолепный магазин. «Бэллардз». Ты когда-нибудь слышала о нем?
— Нет, он, наверное, открылся совсем недавно.
— Давай зайдем, а? — Сабрина замялась, и Стефани продолжила: — Пожалуйста, Сабрина, мы так далеко уже отъехали от Лондона. Чего мы опасаемся?
— Пожалуй. А то мы с тобой давно уже не были в антикварном магазине. Мы вернемся через полчаса, — сказала она, обращаясь к водителю, и, выйдя из машины, они направились к магазину.
Открыв входную дверь, украшенную старинным витражом, они оказались в просторной, с низким потолком комнате, в которой горел тусклый свет, а повсюду стояла европейская и американская мебель, висели настенные часы и люстры работы мастеров последних трех столетий.
— Здесь собраны такие разные вещи, — сказала Стефани. — Жаклин бы здесь очень понравилось. — Хозяин магазина не показывался, и они принялись не спеша ходить по комнате, подмечая характерные особенности выставленных вещей, которые давали возможность отличить подлинную работу от копии. — Стиль эпохи Георга, — пробормотала Сабрина. — Как подошло бы для вестибюля в доме Билли Конера. Верн пришел бы в восторг, а вот Билли наверняка бы сказал, что все это старомодно.
— А кто такие эти Билли Конер и Верн?
— Билли — владелец здания, над проектом реконструкции которого я работала. Помнишь, я тебе про него рассказывала? Оно находится в Принтерз-роу. А Верн — архитектор этого здания.
— А что, Верну нравится мебель в георгианском стиле? Тебе не кажется это странным для американского архитектора?