Он и в самом деле неуязвим. Этому сукину сыну все было нипочем.
Дентон всегда благоговел перед Максом Стювезаном. Ему казалось: здесь нечто загадочное; он был словно джин среди людей, но он не подпускал их к себе. Безжалостный, неудержимый, недосягаемый, он олицетворял собой силу, которую Дентон не мог даже понять, не говоря уже о том, чтобы подражать ей. После того как яхта взлетела на воздух и Дентон опознал труп леди Сабрины Лонгуорт, он день за днем донимал полицию расспросами, не были ли найдены тела погибших в стороне от того места, где затонуло судно, настаивал на продолжении поисков, говорил, что оплатит все связанные с ними расходы, что ему нужно знать, остался в живых единственный пропавший без вести человек или нет.
В конце концов он уехал из Монте-Карло ни с чем и по мере того, как проходил месяц за месяцем, а о Максе так ничего и не было слышно, начал привыкать к мысли, что тот на самом деле погиб, разорван на куски при взрыве или покоится теперь где-нибудь на дне моря. Так и было до тех пор, пока Алан Летридж не сказал ему, что Макс жив.
И тогда он понял, что все это время чутье его не подводило. Макс в самом деле был джином. Это сверхъестественное создание либо осталось живым после мощнейшего взрыва, не получив ни единой царапины, либо погибло, но потом возродилось.
Он сказал мне, что обязательно вернется.
Он либо уцелел после того, как в него стрелял Берт, либо Берт убил его, но он снова возродился из мертвых до смерти перепугал Берта, и тот в ужасе бежал.
Сейчас Дентон допускал и то и другое.
Теперь он будет искать меня.
Он резко вскинул голову, словно эти слова прозвучали вслух.
Он же знает, что я уже дважды пытался его убить, и убьет меня, прежде чем я сделаю новую попытку. А укрыться мне негде.
Сабрина и Стефани внимательно наблюдали за ним, отмечая про себя, как на лице его одно выражение сменялось другим.
— Конечно, ты можешь пойти в полицию и рассказать, как было дело, — как бы между прочим заметила Сабрина. — Тебя, разумеется, посадят в тюрьму, но, думается, у тебя не меньше шансов на условное освобождение, чем у Рори и Айвена. К тому же ты еще совсем молод — тебе ведь сорок один, не так ли? Когда ты выйдешь на свободу, впереди у тебя будет много счастливых лет в кругу друзей.
У меня впереди нет ничего, никаких счастливых лет. Я вечно буду терзаться догадками, где он сейчас, когда снова объявится. Мне не будет покоя до самой смерти…
— По-моему, тебе нужно позвонить в полицию, — серьезно сказала Сабрина. Тон у нее был участливый и ободряющий. — Тогда все не будет казаться таким уж безнадежным.