Иногда обстоятельства складываются гак, что у мужчины, у отца, не остается выбора. Мик охотнее переломал бы себе все пальцы, чем постучался в дверь коттеджа на Эльфийском холме, но деваться было некуда.
Дочь отдала себя мужчине, и это разбило его иллюзии о первенце. Мик не был дураком. Он понимал, что женщины, независимо от возраста, испытывают определенные желания. Но сейчас речь шла о его радости и гордости, и ему не нравилось, что эти желания швырнули ему в лицо.
И, как любой нормальный мужчина, он понимал мужские желания. Однако даже искренняя привязанность к Шону Галлахеру не могла затмить факт посягательства на дитя Майкла О'Тула.
Мик постучал, собираясь решить проблему цивилизованно. Но когда дверь распахнулась, он со всей силы воткнул кулак в лицо Шона.
Голова Шона резко откинулась назад, он отступил на пару шагов, пытаясь удержать равновесие, и умудрился остаться на ногах. А парень крепче, чем кажется, определил Мик и, воодушевленный первым успешным ударом, снова поднял сжатые кулаки.
— Я пришел стереть тебя в порошок. Защищайся, сукин сын.
— Нет, сэр. — В ушах у Шона звенело, ему хотелось потрогать челюсть и убедиться, что она на месте, но он стоял, вытянув руки по швам. Разъяренный Мик был чуть ли не вдвое его ниже и почти вдвое старше. — Можете ударить меня снова, если считаете нужным, но я с вами драться не буду.
— Так ты еще и трус. — Мик втиснулся в прихожую, пританцовывая, как боксер перед новым раундом, одной рукой ударил Шона в грудь, а другой обманным движением врезал в лицо. И невольно восхитился. Парень даже не попробовал уклониться.
— Вы защищаете вашу дочь. Я не могу мешать тому, что сделал бы сам на вашем месте. — Вдруг ему в голову пришла пугающая мысль, и он все-таки сжал кулаки. — Вы и на нее подняли руку?
Ко всем горестям Мика добавилась еще и обида.
— Черт тебя подери, парень, никогда я не поднимал руку ни на одну из моих девочек. Когда необходимо, я доверяю это их матери.
— С ней все в порядке? Скажите только, она в порядке?
— Нет, мы отколотили ее палками. — Громко вздохнув, Мик опустил руки. Ему не хватило духу размахивать ими и дальше, но дело его еще было далеко до завершения. — Ты должен объясниться, юный Галлахер.
Шон кивнул.
— Конечно. Вы хотите выслушать меня здесь, в дверях, или на кухне за стаканчиком виски?
Мик почесал подбородок, окинул Шона оценивающим взглядом.
— Виски я бы выпил.
Гнев еще бурлил в нем, но он последовал за Шоном на кухню и стоя ждал, пока Шон доставал из буфета бутылку и разливал добрый «Джеймисон» в низкие стаканы.