И не заметила, как заснула. Сказалась усталость после тяжелого рабочего дня.
Ни дождя, ни ветра. Ночное небо усыпано яркими звездами, рубиновыми, сапфировыми, желтовато-оранжевыми. Полная луна плывет высоко в небе, заливая серебряным светом спокойное, как озеро, море.
Ритмично хлопают крылья белого коня. Всадник, весь в серебре, сидит в седле гордо и уверенно. Грива темных волос развевается за его спиной, как мантия.
— Не богатство, не титул, даже не бессмертие хотела она от меня.
Бренна не удивилась, что летит над Ирландией на крылатом коне вместе с принцем эльфов.
— А что же?
— Обещания, клятвы, слова, исходящие из сердца. Почему некоторым так трудно произнести «я люблю тебя»?
— Наверное, потому, что, произнеся эти слова, становишься беззащитным.
Он повернул голову, взглянул на нее печальными глазами.
— Да, я согласен, для этого требуется храбрость. Не так ли, Мэри Бренна О'Тул?
— Безрассудная храбрость.
— Почему любовь превращает нас в глупцов?
Конь помчался к земле с такой скоростью, что сердце Бренны бешено заколотилось. От восторга, не страха.
Она увидела свет, мерцающий за оконным стеклом, коттедж, тенью маячивший на волшебном холме.
Из-под копыт, ударившихся о землю, посыпались искры.
— Какое простое место для столь драматичных событий, — прошептал Кэррик. — А эта хрупкая садовая калитка… Но для меня она — крепостная стена. Я не могу войти в нее, как когда-то.
— Она гуляет по скалам, ваша любовь.
— Да, мне говорили, но и там мы не можем видеть друг друга, даже если стоим совсем рядом. — Не печаль теперь светилась в его глазах, а глубокое горе и боль страстного, но неосуществимого желания. — Иногда я чувствую ее там, улавливаю аромат ее волос или кожи. Однако ни разу за три сотни лет я не смог ни увидеть, ни коснуться ее, ни открыть ей свои чувства.
— Суровое заклятие наложили вы на нее и себя, — заметила Бренна.
— Да, да. И жестоко расплачиваюсь за ту вспышку гнева. Тебе это знакомо.
— Еще бы! К счастью, я не обладаю магическим даром.
— Смертные. — Лицо Кэррика смягчилось, даже повеселело. — Вы и не представляете своего могущества, а те крохи, какими пользуетесь, беспечно растрачиваете.
— Кто бы говорил!
— Камень в мой огород, — кивком согласился Кэррик. — Но в том, что зародилось между мной и Гвен, не было эльфийской магии. Никогда я чарами не приманивал ее, как утверждают некоторые легенды. Она приходила ко мне по своей воле, пока отец не запретил ей, пока из страха передо мной не пообещал ее другому.
— Я верю вам. — Бренна положила ладонь на его руку, поскольку и вправду хотела утешить. — Но я пройду этот путь по-своему.