— Нет. В этом ты не мог лгать, потому что ничего ко мне не испытывал.
Он с содроганием выдохнул:
— Я знаю, ты пережила большой шок, и я отдал бы все, чтобы…
Она прервала его монотонную речь, и он почувствовал еще более сильное отчаяние:
— Чтобы сделать меня твоей сообщницей, пока мой отец не отдаст тебе драгоценности? Я понимаю, как неприятно, когда тайный замысел раскрывается в самом конце.
Он открыл рот, чтобы протестовать, но потом сомкнул губы.
Любое сказанное им слово станет солью на ее свежих ранах. Он должен ее отпустить и дать ей время успокоиться.
Когда Марам успокоится, она все вспомнит! Вспомнит каждое признание, смех и ощущение, которые они разделили. Она увидит истинные масштабы его преступления, но без эмоций, а потом примет рациональное решение, как всегда и делала. Потом она его простит и снова будет вместе с ним.
Иного развития событий Амджад даже предположить не мог.
Он позволил Марам уйти.
Она прошла мимо него как на автомате, приняла душ и отправилась в кровать. После этого он не услышал от нее ни звука.
На рассвете она его позвала.
Он резко поднялся и сел в кровати.
Она стояла в коридоре, одетая в ту одежду, в которой сюда приехала. Ее лицо было невозмутимым.
— Я всю ночь вспоминала, — сказала она.
«Да. Пожалуйста, вспомни все!» — взмолился он.
— Каждую секунду, которую мы провели вместе. Каждое слово, взгляд и ощущение.
У Амджада сжалось сердце от ожидания того, что она скажет дальше.
— И чем больше я вспоминала, тем отчетливее понимала, что на самом деле произошло после того, как я с готовностью бросилась в твою ловушку.
«Нет, она должна понимать реальную правду. Вне зависимости от убийственных косвенных доказательств. Как она поступала всегда…»
— Теперь я все отчетливо понимаю, и моя радость превращается в жалкое забвение, наша страсть — в унижение, а моя любовь — в стыд.
Он поднялся на ноги:
— Боже мой, Марам… Это не может быть правдой!
— Правда заключается в том, что твой план похищения реализовался не так, как ты задумывал. Но ты ловко отрегулировал его, взяв в заложники второго подходящего для этого случая человека. Ты держал меня в неведении, и я стала пешкой в твоих руках. Когда выяснилось, что я слишком легкая добыча, ты решил поразвлечься. Сделал вид, что сопротивляешься моим приставаниям, наслаждаясь тем, как я становлюсь все податливее и соглашаюсь на все твои условия. Однако я не виню тебя за это. Как говорится, я сама повела себя как дура, за что и поплатилась.
— Ты не дура, Марам! Я единственный дурак. Мне следовало обо всем тебе рассказать.
— И испортить игру? Ты в курсе того, что я о тебе думала, когда ты заставил меня пройти через все круги ада? Я полагала, ты боишься мне довериться, стараешься примириться со своим страхом близости… Мне казалось, только я могу помочь тебе преодолеть эти комплексы. Я аплодирую тому, что ты сдержался и не хохотал, когда я по глупости предлагала тебе себя без остатка.