— Парашют! — крикнул он Бейсону.
Наступила решающая минута. Выдержит ли парашют?
Хепгуд почувствовал резкий толчок. Над ракетой раскрылся гигантский шелковый зонт. Скорость сразу уменьшилась. Парашют выдержал.
Обливаясь потом, до боли стиснув зубы, Хепгуд с огромным напряжением удерживал звездолет от вертикального снижения, используя всё свое искусство пилотирования.
Когда до «земли» оставалось не более полукилометра, внезапно наступила темнота. Солнце исчезло за линией горизонта, и по быстроте, с которой настала ночь, Хепгуд понял, что они находятся на марсианских «тропиках».
Приходилось садиться вслепую. Угрожала опасность угодить в одно из озер, о глубине которых Хепгуд не имел никакого представления. Но выбора не было. Ракета быстро опускалась… Сильный удар… звон разбившегося прибора на щитке управления… испуганный крик Бейсона… и звездолет остановился. Они были на Марсе.
Хепгуд инстинктивно посмотрел на часы. Тринадцать часов тридцать четыре минуты. Он повернулся к Бейсону.
— Запишите! — сказал он хриплым от волнения голосом. — В тринадцать часов тридцать четыре минуты по вашингтонскому времени7 двадцать восьмого декабря тысяча девятьсот… года американский звездолет конструкции Чарльза Альджернона Хепгуда, под его управлением, достиг планеты Марс.
— С экипажем, состоящим из означенного Чарльза Хепгуда и корреспондента газеты «Нью-Йорк Таймс» Ральфа Бейсона, — подхватил журналист. — Но это еще пол победы. Надо выйти из ракеты и ступить ногой на почву планеты, чтобы закрепить за нами первенство. Русский звездолет может явиться в любую минуту.
— Если он уже не явился, — прошептал Хепгуд, но так, чтобы Бейсон не мог его слышать.
— Скорее, Чарльз!
Журналист с лихорадочной быстротой доставал фотоаппарат.
Хепгуд знал, что он хочет делать. Они с возможной быстротой сняли со щита часы. Они были запечатаны на Земле специальной комиссией. Циферблат, который показывал не только время, но и числа месяца, было необходимо сфотографировать вне звездолета, чтобы привезти с собой бесспорное доказательство времени прибытия ракеты на Марс. Фотоаппарат тоже был опечатан.
Захватив с собой кислородные маски, часы, фотоаппарат и мощную магниевую лампу, оба пролезли в узкую выходную камеру звездолета.
Когда внутренняя дверь была герметически закрыта, Хепгуд сказал:
— Выходить из ракеты на незнакомую почву, в полной темноте, очень неблагоразумно.
— Оставайтесь! — ответил Бейсон. — Я выйду один. Я не хочу из-за вашей трусости терять все плоды полета.
В эту секунду, захваченный спортивным азартом, он совершенно забыл, что у них очень мало шансов вернуться на Землю.