— Как выглядит этот зверь? — быстро спросил Камов.
— Это была толстая мохнатая змея серебристого цвета. Я видел ее только при короткой вспышке магния и не мог как следует разглядеть.
— Тогда не удивительно, что вы не убили зверя, расстреляв все патроны, — сказал Камов, — поскольку стреляли в полной темноте.
Бейсон густо покраснел, но Камов не заметил этого.
— Кто еще есть с вами? — спросил он.
— Никого. Нас было двое.
— Как вас зовут?
— Ральф Бейсон, корреспондент «Нью-Йорк Таймс».
— Значит, у вашей экспедиции не было никаких научных целей?
— Хепгуд вел наблюдения.
— Правда, он был крупным ученым. Жаль, что он погиб, — и, внезапно осененный догадкой, Камов в упор посмотрел в глаза американцу. — Вы сказали, что зверь напал на вас сегодня ночью. Когда вы прилетели?
— Вчера поздно вечером. А вы?
— Зачем же вы вышли из звездолета ночью? В неизвестную, таящую опасности темноту? Почему вы не подождали рассвета, как сделали это мы? Я знаю, зачем вы это сделали. Эти часы и эта лампа говорят о вашей цели лучше всяких слов. Но, позвольте вам сказать, мистер Бейсон, что вы с Хепгудом вели себя по-мальчишески.
Камов был глубоко возмущен. Ему было жаль, что Чарльз Хепгуд погиб так бессмысленно.
— Мы прилетели на Марс, — продолжал он, видя, что Бейсон не отвечает, — на двадцать четыре часа раньше вас, но вышли из звездолета только вчера утром. И никаких часов не фотографировали. Нам не нужны нелепые рекорды.
— Мы хотели быть первыми, — сказал Бейсон. — Мы боялись, что вы, мистер Камов, нас опередите.
— Вы меня знаете?
— Кто не знает «Лунного Колумба»! Вы и мистер Пайчадзе достаточно знамениты, чтобы узнать вас, особенно на Марсе.
— Что же вы думали делать после гибели Хепгуда? — спросил Камов. — Умеете вы управлять звездолетом?
— Нет, — просто ответил Бейсон. — Я думал покончить самоубийством и сделал бы это, если бы вы не появились в самый последний момент.
Камову стало жаль этого человека.
— Извините меня, — сказал он, — если я говорил резко. Мне больно, что Чарльз Хепгуд напрасно погиб, и это вывело меня из равновесия. Вам совершенно не нужно кончать самоубийством. Вы вернетесь на Землю с нами.
Камов подошел к вездеходу и передал Пайчадзе свой разговор с Бейсоном.
— Они оба дорого заплатили за свое легкомыслие, — сказал он. — Этот корреспондент еще молод, но уже поседел. Вероятно, за одну эту ночь.
Пока Камов говорил с Пайчадзе, Бейсон напряженно обдумывал свое положение. Лавры первенства ускользнули: русские опередили их. Поражение было полное. Мало того, что они не первые достигли Марса, — он, Бейсон, вынужден вернуться на Землю спасенный русскими звездоплавателями, как щенок, вытащенный за шиворот из лужи. Впереди ничего, кроме насмешек над неудачливым звездоплавателем. Бейсон лучше всех знал, как беспощадна американская пресса.