Лиза покачала головой:
— То же самое делала и я: оставалась в этой чудовищной ситуации, потому что могла еще как-то терпеть это. Слушая ту женщину, я вдруг сказала вслух: «Но ты заслуживаешь большего, чем худшее из того, что ты можешь вытерпеть!» А потом я расплакалась по-настоящему, потому что поняла, насколько это справедливо и для меня. Я заслуживала большего, чем страдания, расходы, разочарования и хаос. Выбрасывая очередную испорченную картину, я говорила себе: «Я больше не буду так жить!»
Когда Гэри вернулся домой, его вещи были уложены и стояли за входной дверью. Лиза позвонила своей лучшей подруге, которая привела с собой мужа. Эта супружеская пара помогла ей набраться храбрости и сказать Гэри, чтобы он уходил.
Он не стал устраивать сцен, потому что там были мои друзья. Ему пришлось уйти несолоно хлебавши. Потом он звонил и угрожал мне, но я никак не реагировала, и через некоторое время он перестал. Однако я хочу, чтобы вы знали: я добилась этого не только своими силами — я имею в виду свое молчание в ответ на его звонки. Тем же вечером, как только осела пыль, я позвонила матери и рассказала ей всю историю. Она посоветовала мне сходить на собрание «Ал-Анона» (Организация, оказывающая помощь родным и близким алкоголиков и наркоманов) для взрослых детей алкоголиков. Я послушалась лишь потому, что мне было невыносимо плохо. «Ал-Анон», как и «Алатин», является сообществом родственников и друзей алкоголиков, помогающих друг другу и самим себе избавиться от одержимой увлеченности алкоголиками в своей жизни. Такие встречи устраиваются для взрослых сыновей и дочерей алкоголиков, желающих избавиться от последствий алкоголизма родителей. Эти последствия включают в себя большинство характеристик слишком сильной любви.
Тогда я впервые начала понимать себя. Гэри был для меня тем же, чем и алкоголь для моей матери: наркотиком, без которого я не могла обойтись. До того дня, когда я заставила его уйти, я постоянно боялась, что од уйдет сам, поэтому делала все возможное, чтобы доставить ему удовольствие. Я делала то же самое, что и в детстве: упорно трудилась, была нежной и внимательной, не просила ни о чем для себя и брала на себя ответственность за других. Поскольку в основе моего поведения всегда лежало самопожертвование, то я бы не смогла достичь самопознания без посторонней помощи и определенных страданий.
Глубокая привязанность Лизы к своей матери и принесение в жертву собственных желаний и потребностей, которого требовала эта привязанность, подготовили ее к таким любовным отношениям, где на первом месте было страдание, а не любая форма личного удовлетворения. В детстве она твердо решила справиться со всеми проблемами в жизни матери с помощью своей любви и самоотречения. Потом эта решимость стала подсознательной, однако продолжала руководить ее поступками. Совершенно не умевшая обеспечивать собственное благополучие, но научившаяся поддерживать благополучие других людей, Лиза вступала во взаимоотношения, обещавшие ей новые возможности исправить чью-то жизнь силой своей любви.