Горячее сердце (Трофимов, Михалёв) - страница 28

Повесть написана на документальной основе, на материалах многотомных протоколов следственного дела.

Но главным для меня было воссоздание судеб чекистов, работавших в Свердловске в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Их биографии и характеры восстановлены по крупицам, извлеченным из личных дел — служебных характеристик, анкет, автобиографий, объяснительных записок и рапортов, а также из писем к начальникам и родным, из рассказов родственников и сослуживцев.

Это чекисты — Владимир Семенович Корсаков, Герман Петрович Матсон, Иосиф Альбертович Добош.

Они выведены под своими фамилиями.

Фамилии других действующих лиц изменены.

Корсаков буквально повалился на крыльцо, но каким-то чудом сумел устоять. Сплюнул кровь, потрогал языком передние зубы. Один, наверху, — шатался. «Здорово врезал, сукин сын!» — и краем глаза увидел: у запертых ворот стоит Герасим Балаков, а рядом с ним сжимает кол Евсеич.

И в тот же миг Корсаков услышал приглушенный крик:

— Берегись! Они убьют!

Корсаков рванулся обратно, в сени.

Другой Балаков — Агап, бородатый, плечистый мужик в распахнутой косоворотке, словно медведь, вставший на дыбы, разъяренно прижал щупленького Костю к стене левой рукой, а правой занес над ним тяжеленный чугунный засов от дверей.

Корсаков прохрипел:

— Агап, не дури!.. Стреляю… Без предупреждения. Слышишь?

Агап на какое-то мгновение обернулся на хрип Корсакова.

Костя воспользовался этим, дернулся и, вырвавшись, скользнул во двор.

Агап взревел и с занесенным засовом двинулся на Корсакова.

«Неужели придется стрелять?» В памяти Корсакова мелькнула картина драки в Екатеринбурге. Это было еще в 1911 году. Тогда пришлось ему защищаться от подвыпивших черносотенцев. Что он мог сделать один против троих с кастетами? Корсаков, словно это было вчера, помнит, как споткнулся, отступая, о булыжник, вывернутый кем-то из мостовой. Схватил его и метнул в самого старшего, красавчика продавца… Полиция обвинила Корсакова в убийстве. Но разве он затеял драку? Разве он подкарауливал коногона местных погромщиков? Нападение на Корсакова было явно подстроено: стремились запугать или даже устранить строптивого забастовщика. И вот теперь…

Времени для раздумий не было. Агап приблизился. Корсакова обдало водочным перегаром. А во дворе ждали еще двое.

Корсаков нажал на курок. Выстрела не последовало. Осечка! Надо же, так не везет! А как все хорошо начиналось.

Действительно, начиналось, как говорят, на «ять».