Настал ноябрь. Несколько животных убили, освежевали, мясо засолили и закоптили. Члены клана и их дети теперь заготавливали дрова для лэрда и себя. В саду собирали последние яблоки и груши.
В декабре Джоанне исполнилось девять месяцев. Она уже ползала, могла похвастаться четырьмя зубками и весело гулила. При виде Кира ее глаза загорались восторгом. Ее первое слово, произнесенное в канун Дня святого Фомы, было «па», выкрикнутое во всю силу детских легких, как только Кир вошел в зал. Тот широко улыбнулся, подхватил девочку и стал рассказывать, какая она красавица.
— Совсем как мама, — добавил он, глядя на Сисели, и ее сердце заколотилось.
— Па! Па! Па! — тараторила Джоанна, гладя его по лицу.
Лэрд снова улыбнулся и поцеловал ее в мягкую щечку.
— Да, Джоанна, я твой па и счастлив быть им. И мы с твоей ма изо всех сил трудимся, чтобы дать тебе маленького братца в самом ближайшем будущем.
Сисели радовалась, что Кир любит ее дочь. А насчет замечания о брате… у нее был прекрасный подарок на Двенадцатую ночь. Она, похоже, ждет ребенка. Кир приходил к ней почти каждую ночь. Будет ли он так же пылок, когда она подарит ему сына?
В канун Рождества в камине горело толстое полено, и хозяева устроили праздник. Сисели раздала подарки: отрезы ткани, нитки и небольшие кусочки кружева для женщин. Мужчины получили колчаны с новыми стрелами и кожу на сапоги. Детей тоже не забыли. Мальчикам подарили маленькие деревянные мечи, и они сразу затеяли битвы. Девочкам достались новые сорочки и яркие ленты.
Сисели собиралась придержать новости до Двенадцатой ночи, но Мэри Дуглас громко спросила, что приготовила для мужа госпожа Гленгорма.
— Боюсь, ему придется ждать своего подарка до конца июня, — произнесла Сисели, глядя на мужа.
При виде ошеломленного лица Кира она рассмеялась, и весь зал разразился приветственными криками.
— Я подарю тебе дитя после дня летнего солнцестояния, — улыбнувшись, добавила Сисели. — Вы довольны, милорд Гленгорм?
Кир обнял ее и расцеловал, после чего присутствующие завопили еще громче.
— Сын! У меня будет сын! — объявил он.
— Малыш, — поправила Сисели. — Одному Богу известно, появится ли у нас сын.
— Это будет мальчик! — твердо повторил Кир. — Господь не оставит Дугласов.
И, наклонившись, прошептал ей на ухо:
— Спасибо, мадам.
— Похоже, последнее время я ни в чем не могу вам отказать, — пошутила Сисели, намекая на их безумную страсть. — И вы мне по-прежнему нравитесь.
— Нет, мадам. Вы меня любите, — дерзко заявил Кир.
— Да, — согласилась Сисели, к своему и его удивлению. — Я люблю тебя, хотя не знаю почему. Ты высокомерен и упрям, и все же в тебе есть обаяние. Но и ты любишь меня. Хотя боишься признаться.