— Вне всякого сомнения. Она лучшая подруга королевы Джоанны. Они росли вместе.
— Иисусе сладчайший! — воскликнул священник. — Ты что, не мог влюбиться в обычную девушку, племянничек? Не сносить тебе головы!
— Она моя, — процедил Йен, глядя на Сисели, которая в этот момент показывала, как чистить и полировать древний дубовый буфет. — Взгляни на нее, дядя. Разве ее место не здесь? Я дам ей все, что она хочет, лишь бы ей было хорошо в этом доме!
— Может, тебе повезет и зима в этом году будет ранняя. Тогда тебя оставят в покое до весны. Это даст тебе время очаровать леди. Да, это твоя единственная надежда, Йен. И я буду молиться за тебя, — пообещал священник.
К концу дня зал сиял чистотой. Но пока Сисели трудилась рядом со служанками, старая Маб послала за родственницами постарше, поскольку была исполнена решимости позаботиться о том, чтобы госпожа не проводила еще одну ночь на неудобном стуле перед очагом. Она решила подготовить комнату для леди.
Габан провел полдня в дымоходе, вычистил сажу и вынул несколько птичьих гнезд, свитых одно над другим. Потом зажег маленький факел и присел, подняв его вверх, чтобы посмотреть, тянет ли дымоход как следует. Довольно кивнув, он уведомил Маб, и три женщины немедленно поспешили в комнату с тряпками, ведрами и метлами. К вечеру комната была чиста, в камине горел огонь, стекла вымыты, а мебель отполирована.
— Кузины, вы хорошо поработали, — похвалила вошедшая Маб, — и я благодарю вас за это. Здесь ее светлости будет удобно.
— Видно, девушка тебе понравилась, — сказала одна. — Я видела ее в зале рядом с моей дочерью и остальными. Своими руками скребла стены. Хоть она и леди, а тяжелой работы не боится.
— Она будет прекрасной хозяйкой в Гленгорме, — заверила Маб.
— И с виду она сильная, — добавила другая женщина. — Она даст Гленгорму наследников. Этого ждет вся деревня.
Остальные согласно закивали, после чего Маб велела им разойтись по своим домам. Потом Сисели отослала и девушек, поскольку помещения для слуг еще не были убраны, а после такого тяжелого дня они нуждались в отдыхе.
Вернувшись с кухни, Маб заметила, что Сисели обходит зал с довольной улыбкой на губах.
— Миледи, пойдемте со мной, — пригласила старушка и повела ее наверх. — Мы вычистили и вымыли для вас комнату, миледи. Нельзя больше спать в зале. Эта комната принадлежала матери лэрда, — сказала она, открывая дверь.
Сисели медленно огляделась. В комнате было тепло. За окном пылал закат. Комнату проветрили. Полы сверкали. А кровать! Какой удобной казалась кровать!
Она вздрогнула, почувствовав, как Маб прикоснулась к ее руке.