На похоронах было огромное количество народа. Плакать она не могла. Ей это казалось кощунством. Татьяну не видела или не заметила. Возможно, мертвый любовник ее не устраивал. До боли было жалко свекровь, выплакавшую все глаза задолго до похорон. Резко постаревшая и беспомощная женщина, испуганная огромным количеством незнакомых людей, жалась к Оксане и без конца спрашивала:
– Ксюшенька, зачем же он от нас ушел, как же мы теперь без него?…
Оксана стискивала зубы так, что сводило скулы. И так, сквозь зубы отвечала, что от судьбы не уйдешь.
Через несколько дней после похорон ей пришла в голову мысль забрать свекровь к себе в Москву. Бедная женщина осталась одна и в своем Петрозаводске была обречена быстро догореть. Ухаживать за ней некому. Нужно обе московские квартиры продать, а взамен купить новую. Летом свекровь вполне может жить на даче с ее родителями.
Анна Кузьминична впервые за все время, проведенное в Москве, обрадовалась. Здесь была могила любимого сына и здесь был единственный родной человек – Оксана. Даже если и выйдет когда-нибудь замуж, ей, свекрови, все равно найдется работа.
Ксюше некогда заниматься домашними делами. О любовных фортелях сына она не знала. Сама Оксана, как и ее родители, тактично об этом умолчала. На днях Оксана отправила Анну Кузьминичну в Петрозаводск – подготовиться к переезду.
После смерти Михаила она почувствовала себя почти счастливой, будто вместе с мужем похоронила свои переживания. Рассчитывала со временем убедить себя в том, что он в ее жизни был нелепой случайностью. Очевидно, Михаил, как и сама Оксана, тщательно охранял секреты семейной жизни, поскольку она ни от кого не слышала оскорбительных намеков в свой адрес. Больше всего поражала выдержка Татьяны. Неужели же она такая бездушная пробка? Впрочем, где-то недели через три после похорон Татьяна потеряла прежнюю жизнерадостность. Это заметили все сотрудники и участливо лезли к ней с вопросами. Она отделывалась отговорками и вскоре снова взяла себя в руки. А потом эта ее нелепая смерть.
– Я уже говорила, что лицемерное горе – кощунство. Этим и объясняется мое поведение на кладбище. Я была там с женой нашего водителя – Ильи. Она Татьяну вообще не знала. Впрочем, как и Илья. Он работает у нас всего две недели. Если пораскинешь мозгами, то обвинять меня в смерти Татьяны – бред собачий. По всем правилам это следовало сделать задолго до смерти Михаила. Помнится, ты обещала мне что-то доказать? – немного помедлив, спросила она.
– А ты сама все доказала. Не заметила? Нет?
Оксана на мой вопрос недоверчиво усмехнулась.