Вообще-то он первый начал. Максим вдруг начал за мной ухаживать, так настойчиво клубился вокруг меня, что, куда ни повернись, всюду был он. И это было очень красиво. Нет, не в смысле обычного ухаживания – цветы, или рестораны, или еще какие-нибудь пошлые глупости. Мне кажется, у него на это и денег-то не было. Он где-то работал – думаю, инженером, потому что я никогда ничего не слышала про его работу.
Максим просто был – всегда. Я просыпалась, а он уже звонил и спрашивал голосом кота Матроскина из мультфильма: «Сколько тебе сосисок сварить на завтрак, две или три?», а я удивлялась: «Ты что, рядом, ты сейчас придешь?», а он говорил: «Я мысленно приду. Мысленно сварю тебе сосиски, мысленно принесу в постель, а ты их мысленно съешь. Так сколько тебе сосисок, две или три?»
Или – «Даша, у меня есть для тебя подарок, картина. «Святой Себастьян». Даже два «Святых Себастьяна», Тициана и Рубенса. Идем скорей в Эрмитаж».
Или… ну, в общем, понятно, что Максим – это самое лучшее, что может быть в мире для поболтать и посмеяться и почувствовать, что ты есть. Максим как-то умеет показать, что ты – единственная. Единственная на свете, для кого расцветают все эти цветы остроумия, для кого Рубенс, Тициан и мысленные сосиски. Как будто мне сделали подарок, разрисовали серо-бурый мир яркими красками. Во всяком случае, я именно так чувствовала.
В общем, все это было прекрасно и особенно, потому что Максим – прекрасный и особенный человек. У него не такое внутреннее устройство, как у других. И общение с ним делает другого человека богаче – звучит по-дурацки, как в газете, но это правда!
Разве кто-нибудь, кроме Макса, может вдруг остановиться и сказать:
– Быстро посмотри на небо!
– И что?
– Смотри. Долго смотри.
Смотришь, долго смотришь, и больше не спрашиваешь: «И что?»
А расстались мы из-за того, что он не дал мне варенья.
Это не анекдот, а правдивая история. Варенье было вишневое, без косточек. Я утром встала – это было у него дома, – вышла на кухню, а Макс уже там завтракал, ел творог с вареньем. Он сказал: «Садись, ешь творог. А варенья у меня мало, оно уже почти закончилось». И убрал варенье в холодильник. Вишневое варенье без косточек.
И я поняла, ну, догадалась просто – раз он не дал мне варенья, значит, я не та единственная, кого он ждет. Нет, ну мы, конечно, остались друзьями, близкими людьми, но уже не на основе общего завтрака, вишневого варенья и других интимных вещей.
Это и есть самая моя унизительная история, потому что я тоже очень люблю вишневое варенье без косточек, и еще потому, что я дура, – думала, что я для него особенная, а была как все.