Но внезапно он густо покраснел.
- Мне очень стыдно перед вами, - с трудом сказал он. - Тогда, в Гельсингфорсе, у меня не хватило силы отказаться.
Плетнев, не поднимая глаз, раскрыл коробку папирос и пододвинул ее к Бахметьеву.
- Смешные тут пароходы. Верно? - Подумал и добавил:- И порядка как будто маловато... Закуривайте.
Бахметьев не ответил. Ему нечего было отвечать. У него было такое ощущение, как будто он с размаху вломился в открытую дверь. Чтобы восстановить свое равновесие, он взял папиросу и размял ее пальцами.
- Завтра к вечеру должны прийти еще две канонерские лодки, - все так же медленно продолжал Плетнев, - "Беднота" и "Карл Маркс". Значит, всего их будет пять штук.
Он определенно не хотел вспоминать о той гельсингфорсской истории, и, странное дело, Бахметьеву это было досадно. Может быть, оттого, что ему самому такого труда стоило о ней заговорить.
Нет. Чепуха. За эту забывчивость нужно было быть только благодарным. Бахметьев тряхнул головой и сказал:
- Да. Пять штук.
- Пять, - повторил Плетнев. - Конечно, некомплект команды и всякие неполадки по материальной части, но что-нибудь сделать можно. Вы примите от военмора Малиничева командование дивизионом, а потом мы с вами подумаем, как его наладить.
- Я? Командование дивизионом? - Бахметьев даже поперхнулся табачным дымом и закашлялся. Такого оборота дела он никак не мог ожидать.
- Вы, - ответил Плетнев и, подумав, добавил: - Сегодня.
Странно, что в бывшем матросе была та уверенность, которой не хватало бывшему капитану второго ранга Шадринскому. Пожалуй, флотилия и в самом деле вы-. играла от такой замены. А дивизионом, слов нет, любопытнее было командовать, чем одной лодкой.
- А как же Малиничев?
- Малиничев? - И Плетнев задумчиво потер подбородок.- Он будет у вас командовать какой-нибудь лодкой. По вашему усмотрению.
Бахметьев вскочил на ноги.
- Но ведь я же не могу. Он старше меня. Гораздо опытнее и вообще... Был лейтенантом, когда я еще учился в корпусе, и только что был моим начальником. Я не смогу отдавать ему приказания.
- Садитесь, пожалуйста. - Плетнев поднял глаза, и в глазах его была легкая усмешка. - Кто-то мне рассказывал, что нынче нельзя судить о командире по его бывшему чину. Верно это?
Бахметьев сел. Он чувствовал себя совершенно беспомощным. Должно быть, Ярошенко передал его слова Плетневу, и теперь он никак не мог от них отречься, И вообще не знал, что ему делать.
- Ну вот, - сказал Плетнев. - Когда вы были мичманом, я у вас служил простым минером. А теперь я командующий и свободно могу отдавать вам приказания... Сегодня, как полагается, вместе с Малиничевым подайте рапорты,