— Прошел! — образованно произнес командующий, отстраняясь от бинокля.
Вскоре поползли машины покрупнее, потяжелее. Становилось ясно, что волокуши более подходили к транспортировке тяжелых торпед, чем сани, — они меньше погружались в снег, держались на ходу более устойчиво.
Пока все шло удачно. Каждый рейс прослеживался командующим до конца, снимался на пленку. Панкратов тоже ни на секунду не отрывался от бинокля, как и Терехов. Жилин все еще продолжал давать пространные пояснения, хотя командующий едва ли их слушал и обращался либо к Панкратову, либо к Павлову.
Наступила очередь самого крупного тягача и самой крупной волокуши. Сцепка двигалась грузно, длинными толчками, однако наиболее трудные места одолевала с ходу. Даже глубокий ров она проползла как-то незаметно, лишь на мгновение скрывшись из глаз. Можно было надеяться, что и этот рейс окончится благополучно, как вдруг машина задержалась на месте, делая отчаянные рывки. Волокуша с грузом стала зарываться носовой частью в снег, выставляя напоказ вздыбленный хвост торпеды. Наконец мотор тягача замолк, словно смирился с поражением.
«Что делать?..» — забеспокоился Павлов. Он стал искать глазами Жилина, хотел с ним посоветоваться, но Петра Савельевича рядом с адмиралом уже не оказалось, лишь в самой глубине группы наблюдателей высовывалась его ушастая шапка.
Павлов спросил разрешения и отправился на вездеходе к злополучной яме.
Кубидзе, словно аист у разоренного гнезда, носился вокруг тягача. Уже издали было видно, что застрял не тягач, а волокуша.
— Центр тяжести, понимаете, центр тяжести не рассчитали! Он вот здесь! — горячился Отар, будто схватил эту негодную точку.
«Пожалуй, он прав, — прикидывал Павлов. — Торпеду надо смещать, волокушу придется удлинять».
Волокушу-неудачницу с помощью вездехода водворили на стартовую площадку, где за нее сразу взялись десятки мастеровых рук.
— Что намерены делать? — довольно спокойно встретил доклад Павлова командующий.
— Нужна переделка. Через два часа испытаем.
Адмирал скептически сощурил глаза:
— Если сможете сегодня, будет неплохо…
А впереди было самое трудное. Теперь, что наготовили, что с такими мытарствами навозили к воде, надо забросить на корабли. Хорошо, что океан в тот день, похоже, вспомнил, что его величают Тихим: притих, затаился, хотя с берегом до конца не помирился и стукает его исподтишка.
Все, кто смотрел тягачи и волокуши, отправились проверять заключительную — океанскую — половину подачи. Адмиралы шли неторопливо, перекидываясь редкими фразами, используя короткую передышку, чтобы отвлечься, развеяться. А так как поперед начальства не забежишь, то и другие наблюдатели двигались не спеша и тоже говорили не только о службе.