— А потом ты просто спрашивал, получили ли они записи?
— Нет. Они бы стали все отрицать, согласен? Поэтому я брал кассету и предлагал им сесть в машину, чтобы послушать новую очень крутую песню. Каждый раз я ждал, как они отреагируют.
— И тогда ты включал одну из записей Ханны?
— Нет. Если они не убегали, то я просто ставил какую-то музыку, — объясняет он. — Первую, что попадалась под руку. А они сидели рядом и думали, какого черта мы слушаем эту ерунду. Но если я оказывался прав, то они сидели со стеклянными глазами, явно думая о чем-то другом.
— Почему же она выбрала тебя? Почему отдала тебе второй экземпляр своей исповеди?
— Не знаю, — отвечает он. — Единственная мысль, которая приходит мне в голову, — потому что я дал ей диктофон. Она думала, что я смогу остаться вне этой истории.
— Тебя нет в списке, но ты все равно один из нас.
— Мне нужно ехать. — Он смотрит в лобовое стекло и потирает руль.
— Я не хотел тебя обидеть. Честно.
— Знаю. Но уже поздно, папа начнет беспокоиться, не сломалась ли у меня машина.
— Что, не хочешь, чтобы он опять ковырялся под капотом? — Открываю дверь, а затем кое-что вспоминаю, прежде чем уйти. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Можешь поздороваться с мамой?
— Не вопрос.
Просматриваю в телефоне последние вызовы и набираю мамин номер.
— Клэй?
— Привет, мам.
— Клэй, ты где? — Ее голос звучит рассерженно.
— Я не сказал, что, возможно, задержусь.
— Помню. Просто думала, что ты позвонишь раньше.
— Прости, у меня еще есть дела. Скорее всего, придется остаться ночевать у Тони.
Передаю ему трубку.
— Здравствуйте, миссис Дженсен.
Она спрашивает, не пил ли я.
— Нет, мэм. Клянусь.
— Ну, хорошо. Вы же готовите какую-то работу по истории, так?
Я вздрогнул.
— Угу.
Я сказал, что зайду домой перед школой, чтобы переодеться и взять учебники, после чего мы попрощались.
— Где ты собираешься остаться? — спрашивает Тони.
— Не знаю. Может, вернусь домой. Я просто не хочу, чтобы она переживала, если я все-таки не приду.
Тони поворачивает ключ, машина заводится, и он включает фары.
— Хочешь, чтобы я тебя куда-нибудь подвез?
— На этих пленках я здесь. — Я держусь за дверцу и киваю в сторону дома. — Но в любом случае спасибо.
Он опять смотрит прямо перед собой, на дорогу.
— Спасибо тебе, — вместо прощания говорю я.
Я ему благодарен не только за то, что он вот так ездил со мной, а за нечто большее: за то, как он отреагировал, когда я расплакался, как пытался меня рассмешить в самую жуткую ночь в моей жизни.
Приятно осознавать, что кто-то понимает, что я слушаю, через что я сейчас прохожу. И мне становится не так страшно слушать дальше.