– Послушайте, Кожаный Шнурок! – К старому жителю пограничья подсел Дик Диксон. – Вам много приходилось воевать тут. Расскажите подробнее об индейской войне.
– О войне? Вообще-то они предпочитают подкрасться к врагу незаметно и украсть то, что их интересует. Если это не удаётся, они стараются уйти, избежав драки. Кое-кто поэтому осмеливается утверждать, что индейцы трусливы. Но поверьте мне, Граф, они вовсе не трусливы, они бывают храбрыми до безрассудства. Просто они не любят попусту рисковать. Но к бою они готовы всегда. А воюют они по-разному. Я видел таких, которые надевали на себя броню, отправляясь в сражение.
– Броню? Откуда же у них броня?
– Кожаные доспехи. Они состоят из множества кусочков затвердевшей кожи. Раньше таких доспехов было много, но с приходом ружей смысл в такой кольчуге пропал. Теперь уже не встретишь дикаря в кожаной броне [32]. – Райн крякнул и высморкался, стряхнув сопли с пальцев в костёр. – Но на самом деле не в доспехах суть. Краснокожие просто помешаны на личной доблести. Они готовы плясать под стрелами врага под самым носом вражеского отряда. Я сам видел, как воины вклинивались в гущу неприятеля, размахивая какой-нибудь палкой, и стремились ударить как можно больше человек. При этом они не пользовались ни ножом, ни копьём, – одним словом, убивать никого не намеревались. Им важно было просто продемонстрировать свою дьявольскую ловкость и бешеную храбрость.
– Но ведь этак их могут убить, – сказал удивлённо Граф Диксон. – Как же могут они нападать, не убивая никого?
– Вот такие они, надо думать, балбесы. Храбрость важнее безопасности, – отозвался Райн и вновь высморкался. – Разрази меня гром, я подхватил насморк в этом ливне. Старый я уже, нет былой выносливости. Пора умирать.
– Сейчас я удивлю вас, господа, – встрял я в разговор. – Вы знаете, что за книгу я держу в руках? Нет? Это записки Наполеона о его Египетском походе. Слушайте внимательно. «В течение нескольких часов обе армии наблюдали друг за другом…» Тут можно пару строк пропустить… Далее… «Солнце, игравшее на шлемах и панцирях Мамлюков, придавало их войску особенный блеск. По восточному обычаю произошло большое число поединков между наиболее смелыми из Мамлюков и неустрашимыми альпийскими стрелками. Мамлюк демонстрировал всю свою ловкость и храбрость, он вызывал наше восхищение. Он был привязан к своей лошади, которая, казалось, разделяла все его страсти; с саблей, подвешенной к запястью, он стрелял из своего карабина, мушкетона и четырёх пистолетов и, разрядив таким образом шесть образцов огнестрельного оружия, огибал взвод стрелков и с поразительной ловкостью проскакивал между ними и боевой линией».