Один из солдат отстал от своего отряда, и туземцы навалились на него со всех сторон, нагло отбирая его жалкие пожитки. Среди этих дикарей выделялся один очень рослый воин, достаточно алчный для того, чтобы не уступить награбленное, и беспрестанно толкавший солдата в грудь. В дело вмешались посторонние: кое-кто поспешил на выручку французу, но Ирокезы были настроены решительно. Голоса делались всё громче и озлобленнее. В конце концов собралась толпа дикарей человек в сто, они, точно по волшебству, выросли там, где за минуту перед этим было не больше десяти Ирокезов. Среди них Корина различила Хитрую Лисью Морду. Он вклинился в толпу соплеменников и обратился к ним со всей страстью своего коварного красноречия.
Через несколько минут раздался зловещий вопль. Женщины и дети остановились, сбившись вместе, словно стая испуганных птиц. Индейцы, рассеянные по лесу с обеих сторон по движению французской колонны, вздрогнули от нетерпения и подняли своё оружие. Тотчас по всей долине разлился дикий вой. Несколько сотен дикарей выбежали из леса и в одно мгновение рассыпались по длинной равнине. Завязалась кровопролитная схватка. Тут и там неуверенно хлопнули ружья, задымив пространство сизыми облачками. Но сопротивление только распаляло Ирокезов, и они продолжали наносить удары даже мёртвым.
Овладев собой, офицеры начали отдавать команды. Отряды быстро и дисциплинированно выстроились в сомкнутые ряды, пытаясь остановить нападающих внушительным видом военного фронта. Но отсутствие боеприпасов превратило стройные ряды в бесполезные танцевальные фигуры. Солдаты могли усмирять обезумевших краснокожих только штыками, что было для них делом вполне привычным, так как в то время солдаты французской и английской армий были приучены вести массированные штыковые атаки. Огневая мощь использовалась лишь залпами и по команде. Это редко давало результаты, проворные дикари ловко выхватывали у французов винтовки и тем самым лишали их возможности обороняться.
Невозможно сказать, сколько времени прошло с момента нападения дикарей. Может быть, страшная сцена продолжалась всего десять минут, но большинству французов она показалась вечностью.
Корина и Элина, поражённые ужасом, крутились на своих лошадях, словно привязанные к одному месту. Вокруг галдели женщины и дети, бесполезно бегали взад и вперёд солдаты. Повсюду раздавались крики, стоны и проклятия.
Со стороны форта появился английский отряд, и вскоре их красные мундиры смешались с синими французскими кафтанами. Английская брань стала звучать громче индейских воплей.