Как только я принялся за дело и стал работать, вся моя тоска мгновенно исчезла. Труд имеет удивительное свойство ободрять и возбуждать дух и силы человека.
У подножия горы находилось несколько небольших пещер, занесённых песком и землёй. Я нашёл, что они могли служить мне более надёжным убежищем, чем беседка под смоковницей; недолго думая, я принялся за работу и в несколько дней приспособил одну из пещер для жилья.
О пропитании мне нечего было заботиться: богатая природа острова в избытке удовлетворяла мои скромные потребности, и потому большую часть времени я употребил на украшение своего нового пристанища: устраивал беседки, гроты и сажал в роще деревья.
Однажды в дождливое время мне вздумалось писать эти заметки.
Прошу нашедшего эти записки не отказать в моей последней просьбе и передать их моей дорогой матери, которая, вероятно, до сих пор льёт слёзы о судьбе своего несчастного сына…
На этом месте записки незнакомца обрывались. Елена и отец её были глубоко тронуты этой давней исповедью и терялись в догадках о судьбе своего предшественника.
Затем они стали составлять планы своей будущей жизни. Елена надеялась, что они со временем устроятся уютно и отец примирится с новым образом жизни.
— Но прежде всего, заметил старый моряк, — ты должна поставить на вершину горы, на видном месте, флаг или какой-нибудь другой знак. Если мимо нашего острова будет проходить какое-нибудь судно, оно тотчас обратит на этот знак внимание и снова вернёт нас в общество людей.
— А если дикари увидят его? — с беспокойством спросила Елена. — Тогда они откроют наше убежище — и мы пропали!
Но отец успокоил её уверением, что по этим морям плавают только европейские суда.
В таких разговорах о будущем у них прошёл вечер. Только теперь они заметили, что день близился к концу. Последние лучи солнца уже стали золотить западные вершины гор. Скоро над долиной медленно поднялась луна и залила своим серебристым светом высокие горы, леса и поляны. На гладкой поверхности маленького озера, отражавшего тёмно-синее звёздное небо, струилась мелкая, едва заметная зыбь, производимая лёгким ветерком, который, казалось, сманило с высоких гор благоухание долины.
Долго любовалась Елена этой волшебной картиной лунной тропической ночи, пока наконец сон не сомкнул её усталых глаз.
Отец Елены ещё спал, когда она тихо вышла из пещеры с топором и куском материи. Утро было тихое и ясное. Спустившись к берегу, она увидела за выступом большого камня двух небольших черепах, мирно спавших на отмели, едва покрытой водой. Елена осторожно подошла к ближайшей из них и только что намеревалась перевернуть её, чтобы овладеть ей, как та быстро юркнула в воду. Другая черепаха ещё раньше успела скрыться под водою.