— Я имею в виду, почему Джуди хочет, чтобы я пришла обедать?
— Наверное, потому, что ей нравится твой миролюбивый, мягкий характер и светский разговор.
Тейт снова почувствовала, что уголки ее губ растягиваются в улыбке, и опустила голову, чтобы волосы скрыли лицо.
— Так что ты предпочитаешь? — спросил Бентон. — Домашний обед или эту бурду в приюте?
Но Тейт не собиралась сдаваться так быстро.
— А что Джуди приготовит?
— Поскольку сегодня вторник, обязательно будет жаркое.
Господи, как же давно она ела домашний обед, подумала Тейт, жадно глотая слюну. Но видя, что Брайен Бентон ждет с веселой снисходительностью, вздернула подбородок и деланно равнодушным тоном спросила:
— Цыпленок или баранина?
— Говядина, я думаю. Может быть, вырезка или филе. А что на десерт, я не знаю.
Черт, еще и десерт! Да одна хорошая порция жареной говядины и то бы осчастливила ее.
— Ну ладно уж, — сказала она так, словно делала одолжение. — Пожалуй, я соглашусь.
Неожиданный смех, который вырвался у этого полицейского, раскатился по всем закоулкам низкого полуподвального помещения.
— Плохо иметь такие выразительные глаза, как твои, Татум, — сказал он, придерживая дверь и пропуская ее вперед. — Или уж тогда становись актрисой!
Май 1988 года
Услышав, как подъехала машина мужа, Джуди перестала расставлять столовые приборы и отдала их свекру.
— Приехали. Я пойду на кухню. И помни, — предупредила она, — ни слова Тейт, пока я не скажу. Если ты сразу обрушишь на нее эту идею, она инстинктивно отбросит ее.
— Не беспокойся, Джуди, девочка моя, — сказал он с понимающим кивком. — Я ведь сумел убедить Брайена. Вспомнив словесную баталию, которая развернулась в кухне две недели назад, когда Брайс впервые высказал идею, что Тейт могла бы поселиться у него, Джуди ограничилась уклончивым ответом. Как и ее муж, она тоже поначалу отвергла это предложение, хотя и не кричала, подобно ему, что все это просто абсурдно и что Брайса надо отправить в сумасшедший дом. «Подумай только, — шумел Брайен, — каким образом хромой семидесятивосьмилетний старик сможет углядеть за непокорной шестнадцатилетней девчонкой?»
— А этого и не придется делать, — отвечал тогда Брайс. — Она достаточно взрослая, чтобы сама приглядеть за собой. Сдается мне, что она и так это делала большую часть своей жизни.
Это был веский довод, но он нисколько не убедил Джуди. По натуре Тейт была явно эгоцентрична, и ужиться с ней было бы трудно даже для самого покладистого человека. А мысль, что она и упрямый старик, отец Брайена, смогут дружно жить в одном доме, просто не укладывалась в голове. Джуди попыталась четко довести это до сознания старика в перерывах между громкими тирадами и яростными выпадами мужа, но лучше было бы поберечь свой пыл, поскольку оба представителя мужской половины рода Бентонов абсолютно не слушали ее. Брайен орал, что отец рехнулся и сам понятия не имеет, что предлагает, а Брайс сознательно доводил его, называя, то «сынок», то «малыш», то «детка». Наконец оба выдохлись и замолчали, недовольно уставившись друг на друга. Однако Брайен не оставил попыток разубедить непокорного старика.