– Вперед!!!
Ильин и Акимов, надрывая жилы, сделали невозможное.
Алексей успел выстрелить во французского капитана. Кажется, промазал.
Цветастый и ребристый бок «сигары» монгольфьера возник прямо перед глазами.
В последний миг Портков, то ли испугавшись столкновения, то ли по трезвому расчету развернул махолет боком. Правое крыло пропороло обшивку и с громким треском сломалось у самого шарнира. Левое опасно перекосилось, запутавшись в бегучем такелаже.
Со свистом водородный газ рванулся сквозь дыру, распяливая ее изнутри, словно орущий рот.
«Только бы не бахнуло», – подумал поручик, памятуя, как легко возгорается наполнитель для летучих шаров, смешавшись с воздухом. И вдруг увидел коробочку с углями, закрепленную в зажиме у его колена. На лету ветер проникал сквозь дырочки в стенках и не давал углям потухнуть. Весьма полезная придумка… Но не сейчас!
– Прыгаем! – приказал Алексей, повернувшись к команде.
Первым соскочил с сиденья Ильин. За ним – Акимов, обхвативший поперек туловища безжизненного Славкина. Следом Портков. Как и положено командиру, поручик спрыгнул последним, оттолкнувшись ногами изо всех сил, чтобы не попасть под медленно снижающийся монгольфьер. Пролетев саженей двадцать, рванул за кольцо. Широкое круглое полотнище спасательного приспособления, придуманного французом Ленорманом и усовершенствованного русским энтузиастом Александровским, с шорохом выскользнуло из заплечного мешка. Натянулось под напором воздуха, аж зазвенели, как струны, стропы, на которых повис поручик Льгов.
А монгольфьер и сцепившийся с ним махолет падали всё быстрее и быстрее.
Только бы не рвануло!
Сильный боковой ветер, сносивший Льгова за дорогу, спас его, когда сигарообразное тело французского летательного аппарата окуталось голубоватым пламенем, а потом разлетелось ошметками горящей ткани, искореженными кусками дерева и металла, орущими людьми.
Порткову повезло меньше всех – кофель-нагель угодил ему прямо в лоб. Безжизненное тело унтера снесло аж к лесу и бросило на ветки граба.
Земля привычно ударила в пятки поручика. Он быстро отстегнул широкий пояс, к которому крепились стропы, и побежал к груде обломков, ранее бывшей махолетом Заблоцкого.
Жорж лежал лицом вниз, но, несмотря на падение с высоты, жил и даже шевелился. Приподнявшись на локте, прапорщик коротко и быстро черкал карандашом на сложенном вдвое листе желтоватой бумаги.
– Ты как? – Льгов присел рядом.
– А! – отмахнулся Заблоцкий. – Все там будем.
– Я тебя вытащу…
– Брось! Не думай. – Жорж попытался шевельнуться и глухо застонал от боли, пальцами вцепляясь в корни травы. – Ах, французишки, ах, сукины дети! – Алексей удивился, услыхав, что товарищ его больше не картавит. – На любую подлость пойти готовы. Нет, братья-мусью, честь по чести воевать надо. Алёшка!