Сбор мытной пошлины шел в пользу удельных князей («мыты которые в котором уезде, то того князя»), впрочем, их право учреждать мыты по своему произволу могло ограничиваться договорами как с великими князьями, так и с соседями. Договор о союзе двух князей обычно сопровождался обязательством разрешать купцам с обеих сторон свободно провозить свои товары и торговать «чистым путем» – «без рубежа» и «без зацепок». Например, в договорной грамоте великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского с тверским князем Михаилом Александровичем от 1368 г. говорится: «А гостем и торговцем Новагорода Великого и Торжку и с пригородей дати ти путь чист без рубежа сквозь Тферь и Тферьскии волости; а мытов ти новых и пошлин не замышляти, а мыта ти имати и пошлины по старине у Новгородцев и у Новоторжцев». К сожалению, подобные документы ярославских князей неизвестны, однако указание в упомянутой грамоте на союзнические отношения Ярославля с Москвой в то время – «а Князи […] Ярославстии с нами один человек» – позволяет предположить, что аналогичный договор существовал также между ярославскими и московскими князьями, и в нем вполне могли оговариваться условия льготной беспошлинной торговли между их княжествами.
В Московском государстве уезды нередко отдавались (жаловались) в управление княжеским наместникам из числа представителей знати.
Управляющие более мелкими районами (волостями) назывались волостелями. Подобное пожалование получило наименование отдачи «в кормление», так как наместники и волостели, собирая с населения пошлины и другие виды платежей и натуральный оброк, за счет этого «кормились», т. е. содержали себя и своих приближенных. Иногда отдавались в кормление мыт и другие пошлины, и частные владельцы (наместники и волостели) собирали тогда его в свою пользу, как это было, например, в начале XVI в. в Дмитрове, где наместнику полагались проплавные и поголовные пошлины с проходящих с товаром судов [16] .
Сборщики пошлин назначались землевладельцами-кормленщиками и состояли у них на службе. У кормленщиков, таким образом, были свои сборщики пошлин, у князя – свои. Система кормлений на Руси просуществовала до середины XVI в.
Мыт брали деньгами, количество его было различно в зависимости от транспорта, на котором везли товары. При сборе мыта не обращалось внимания на качество и стоимость товаров, значение имели только тип и размер судов или количество возов. Величина судов определялась количеством досок, которые пошли на их строительство. Например, с паузка – речного мелководного судна, служившего для выгрузки товара с больших судов, – в Дмитрове в 1520-х гг. взималось «с доски донные по алтыну, […] колко будет в паузке во дне досок, […] а две доски откосные за одну доску […] пошлины имати». В одном из договоров середины XV в. сказано: «А с лодьи пошлина с доски по два алтына, а болши того пошлин нет, а с струга алтын» [17] . Подобный подход к начислению провозной пошлины сохранялся вплоть до XVII в. Как явствует из таможенной книги г. Романова (ныне левобережная часть г. Тутаева Ярославской области) за 1635 г., размер «привоза» и «отвоза» – пошлин за привоз и отвоз товара – был установлен в размере полторы денги с телеги груза и не зависел от его характера. Это видно из исторического документа – выписки из таможенной книги города Романова.