– А бесчинство в мертвецкой? А издевательство над телом умершей монахини?
Лука быстро посмотрел на брата Пьетро, этим взглядом пытаясь его утихомирить, но Изольда без тени страха ответила:
– Никакое это не бесчинство. И мы вовсе не издевались над телом бедной сестры Августы, нам просто нужно было выяснить, что ее заставили проглотить. Узнав, что она была отравлена, мы тем самым спасли всех остальных. Я хорошо знала сестру Августу, а вот вы ее совсем не знали. И я уверяю вас: она была бы рада тому, что мы – после ее смерти – сотворили с ее телом, ибо благодаря этому мы получили возможность избавить наших сестер от лишних страданий в их тяжкой юдоли. Мы действительно обнаружили у нее в животе ягоды белладонны, и это доказывает, что нам в еду постоянно подмешивали яд, что я и сестры мои вовсе не были одержимы дьяволом, что мы не сходили постепенно с ума, хотя все очень боялись безумия. Я надеялась, что успею передать тебе, следователю, эти ягоды в качестве улики и спасти аббатство от происков моего брата и его любовницы, но не успела.
Лука ложкой зачерпнул куриное фрикасе, положил на большой ломоть хлеба и передал Изольде. Она извлекла откуда-то из рукава вилку и с ее помощью стала аккуратно есть мясо с поверхности хлеба, как с тарелки. Никто из молодых людей никогда прежде не сталкивался с такими деликатными манерами. Лука даже про все свои вопросы позабыл, а Фрейзе у дверей и вовсе застыл на месте от изумления.
– Ни разу такой штуковины не видел! – признался Лука.
– Она называется вилка, – сказала Изольда, словно о самой обычной вещи. – Ими пользуются при французском дворе. Эту вот подарил мне мой отец.
– Никогда не ел ничего такого, что нельзя было бы надеть на острие кинжала, – осмелился заметить Фрейзе, по-прежнему стоя у двери.
– Умолкни, – посоветовал Лука своему чересчур разговорчивому слуге, но Фрейзе не унимался:
– Или попросту всосать в себя. – Он минутку помолчал и пояснил более внятно: – Ну, скажем, суп.
– «Ну, скажем, суп»! – сердито передразнил его Лука. – Уж про суп ты, ради бога, помолчи! А еще лучше ступай на кухню и посиди там.
– Я же за дверями присматриваю, – возразил Фрейзе, жестом показывая, сколь важна его работа. – Слежу, чтобы к вам сюда кто не ворвался.
– Господь свидетель, по мне так лучше пусть ворвутся, пусть на нас целая банда грабителей нападет, чем мы без конца будем слушать твои комментарии по любому поводу! – взорвался Лука.
Фрейзе с сожалением покрутил головой и демонстративно поджал нижнюю губу, накрыв ее верхней, показывая, что впредь будет хранить молчание.