Со стороны эльфов звонко запели сигнальные рожки.
— Чего это они засуетились? — привстал в стременах Мезамир.
— Сейчас на четвертый легион обрушится эльфийская кавалерия, — ответил я.
— С чего ты взял? И почему именно на четвертый? — заинтересовался Мезамир.
— Смотри сам, — пояснил я. — Пятому легиону охватить эльфийский фланг не удастся. Ему мешает то, что осталось от рощи. Если легион туда сунется, то собьет строй, а эльфы, если не дураки, тут же его контратакуют. А вот за свой левый фланг ушастые должны поволноваться. Невысокий пологий холм, на котором он расположен, — позиция не слишком сильная. Если четвертому легиону удастся его охватить, у лорда Нивина начнутся проблемы.
В подтверждение моих слов с холма на левом фланге эльфов потянулась колонна всадников. Как я и думал, лорд Нивин понял угрозу и бросил на четвертый легион свою конницу. Живая змея всадников двинулась вперед, постепенно наращивая ход. Разумеется, вряд ли эльфы хотели повторить судьбу Крылатой сотни, и на оркские пики они бросаться не стали. Достав луки, всадники повернули коней и закружились возле моих слегка замедливших наступление отрядов, осыпая их градом стрел.
* * *
— Возвращается, значит, лорд-маршал Глок с королевской армией из похода. Вызывает его к себе его величество Леклис Второй, да продлит Творец его годы, и спрашивает: «Рассказывай, старина, что ты сделал для своего короля?» — «Ваше величество, — почтительно склонив голову, отвечает лорд-маршал, — во славу вашего имени мы разгромили, развалили и сожгли все земли ваших врагов к востоку от нашего королевства». «Что ты такое говоришь, старина?! — вскричал его величество. — У меня нет никаких врагов на востоке!» «Правда? — удивился лорд-маршал. — Не беспокойтесь, сир, теперь они у вас там точно есть».
Воздух вздрогнул от громкого хохота, одновременно вырвавшегося из десятка молодых здоровых глоток. Несколько ближних легионеров удивленно покосились на гогочущих всадников.
— Всем тихо! — одернул товарищей один из рыцарей. — Наковальня прямо сюда смотрит.
Командиром Вепрей — сухие цифры не нравились рыцарям, и своему первому крылу они быстро подобрали более звучное название — был барон Гил Риоган, прозванный своими подчиненными Наковальней на лошади. Еще бы: рыцарь-гном! Подобное было возможно только в Восточном королевстве. Справедливости ради стоит заметить, что гномьей крови в бароне не было и половины, хотя по внешнему виду он был неотличим от чистокровного подгорного жителя.
— Ох и дошутишься ты когда-нибудь, Фитал, — покачал головой другой рыцарь. — Будешь тюремщиков развлекать в королевской темнице.