Последняя часть пути оказалась самой трудной. Тропа становилась все круче, тут и там попадались глинистые лужицы. Журналист шагал все так же упорно, хотя и сгибаясь от усилий. Пока я тащился за ним, в голове у меня опять зароились слова, которые я хотел обратить к Софи. «Ты хоть что-то соображаешь? – бормотал я сквозь сжатые губы в такт шагам. – Ты хоть что-то соображаешь?» Эта фраза почему-то не получала развития, однако я повторял ее шепотом про себя всякий раз, когда переставлял ноги, пока само звучание не стало подпитывать мой гнев.
Но вот подъем кончился, и я увидел на вершине холма белое здание. Мы с журналистом доковыляли до стены и прислонились к ней, тяжело дыша. Через некоторое время к нам присоединился отчаянно пыхтевший Педро. Он сполз по стенке на колени, и я даже испугался, что его хватит удар. Дыша по-прежнему с присвистом, он тем не менее начал расстегивать сумку. Он вытащил камеру, потом объектив. Тут ему, по-видимому, изменили силы; он уперся рукой в стену и, опустив голову на сгиб локтя, стал ловить ртом воздух.
Немного опомнившись, я отошел от здания на несколько шагов с целью его разглядеть. Порыв ветра едва не припечатал меня обратно к стене, но я все же добрался до места, откуда был виден высокий цилиндр из белого кирпича, в котором имелся единственный оконный проем – узкая вертикальная щель у самой верхушки. Строение походило на башенку, снятую со средневекового замка и перенесенную сюда, на гребень холма.
– Мистер Райдер, приготовьтесь, сэр!
Журналист и Педро заняли позицию приблизительно в десяти метрах от башни. Педро, который, судя по всему, успел отдышаться, расставил свой штатив и глядел в видоискатель.
– Будьте добры, мистер Райдер, встаньте прямо напротив стены, – выкрикнул журналист.
Я вернулся к постройке.
– Господа! – заговорил я, стараясь перекричать гул ветра. – Прежде чем мы начнем, я хотел бы услышать объяснения, каков смысл выбранного антуража.
– Мистер Райдер, прошу вас, – крикнул Педро, махая рукой. – Повернитесь спиной к стене и, пожалуй, обопритесь на нее рукой. Примерно так. – Он поднял локоть.
Я подошел ближе к стене и встал как было велено. Педро сделал несколько снимков, время от времени то перемещая треногу, то меняя объектив. Журналист оставался рядом с ним, заглядывал ему через плечо и что-то говорил.
– Господа! – обратился я к ним. – Нет, конечно, ничего противоестественного в моем желании знать…
– Мистер Райдер, прошу вас, – произнес Педро, выныривая из-за камеры. – Ваш галстук!
Мой галстук забросило ветром на плечо. Я поправил его, а попутно пригладил и волосы.