Следующие несколько минут мы ехали молча. Мы достигли того же перекрестка, и я сосредоточился на том, чтобы припомнить, как вернуться на лесную дорогу. Мы еще двигались по пустынным городским улицам, когда Софи произнесла (ее голос был еле различим при шуме двигателя):
– Это предупреждение.
Я не понял, ко мне ли она обращается, и собирался обернуться, но она продолжила так же тихо:
– Борис, ты слушаешь меня? Мы должны осознать это предупреждение. Твой дедушка стареет. Ему нужно беречь себя. Нечего прикидываться, будто он такой, как прежде. Нужно поберечься.
Борис что-то ответил, но его слов я не разобрал.
– Я об этом уже думала, – продолжала Софи. – Тебе я ничего не говорила, потому что знаю, как… как ты привязан к дедушке. Но сама я об этом уже давно задумываюсь. Были и другие признаки. А теперь, когда это произошло, мы не можем больше прятать голову в песок. Он стареет и должен беречь себя. Я не говорила тебе, но у меня в голове вертятся планы, и уже не первый день. Я собираюсь поговорить с мистером Хоффманом. Подробно обсудить будущее дедушки. Я собрала все сведения. Поговорила с мистером Зедельмайером из отеля «Империал», а также с мистером Вайсбергом из «Амбассадора». С тобой я не делилась, но видела, что дедушка уже не таков, как раньше. Поэтому я искала выход. Обычная история: человек, который, вроде твоего дедушки, много лет служил в гостиницах, на известном этапе получает работу несколько иного характера. Не с такой большой нагрузкой. В отеле «Империал» есть служащий много старше твоего деда, его можно видеть в вестибюле, неподалеку от входа. Он был шеф-поваром, а когда стал слишком стар для этой должности, для него придумали другую. Он носит роскошную униформу и сидит в углу вестибюля за большим столом красного дерева с чернильным прибором. Мистер Зедельмайер говорит, что он очень полезен и оправдывает свое жалованье до последнего гроша. Гости, в особенности постоянные, были бы недовольны, если б, войдя в отель, не обнаружили старика на привычном месте. Он придает отелю изысканность: думаю, мне нужно будет поговорить об этом с мистером Хоффманом. Дедушка мог бы заняться чем-нибудь в этом роде. Конечно, платить ему станут меньше, но он сохранит свою комнатку, которую так любит, и будет получать питание. Может быть, ему поставят стол, как в «Империале». Но, может быть, дедушка предпочтет стоять где-нибудь в вестибюле, одетый в специальную униформу. Я не говорю, что это нужно организовать немедленно. Однако затягивать тоже не следует. Он уже немолод, и его болезнь – это предостережение. От фактов не спрячешься. Притворяться бессмысленно.