Насколько я мог прикинуть, группа включала в себя всех носильщиков (дюжину или около того), которые находились ранее у ложа захворавшего Густава. Когда я обернулся, некоторые из них опустили взгляд, другие же продолжали пристально меня рассматривать.
– Боже, – произнес я, стараясь скрыть свое намерение самому снабдить себя завтраком, – Боже, что случилось? Конечно, я собирался подняться наверх и проведать Густава. Я предполагал, что сейчас он уже в больнице. То есть что он в надежных руках. Я твердо намеревался подняться наверх, как только… – Разглядев их горестные лица, я примолк.
Бородатый носильщик выступил вперед и неловко кашлянул.
– Он скончался полчаса назад, сэр. Его уже давно время от времени прихватывало, но он держался молодцом, поэтому мы были совершенно не готовы. Никак не готовы.
– Мне очень жаль. – Я почувствовал, что эта новость в самом деле очень меня опечалила. – Ужасно жаль. Большое спасибо вам всем, что пришли меня известить. Вы знаете, я познакомился с Густавом всего лишь несколько дней назад, но он был ко мне очень добр, помогал с багажом и все такое.
Я видел, что коллеги бородатого ему подмигивают. Бородатый глубоко втянул в себя воздух.
– Конечно, мистер Райдер, – начал он, – мы вас искали, так как были уверены, что вы хотели бы узнать эту новость как можно скорее. Но, кроме того, – он внезапно потупил взгляд, – кроме того, видите ли, сэр, Густав, перед тем как испустить дух, все повторял один и тот же вопрос. Он хотел знать, произнесли вы уже свою речь или еще нет. Я говорю о нескольких словах в нашу защиту. До самой последней минуты он не переставал этим интересоваться.
Теперь все носильщики опустили глаза долу и молча ожидали моего ответа.
– А, – протянул я. – Значит, вы не знаете, что произошло в концертном зале?
– Мы только-только оставили Густава, сэр, – отозвался бородатый носильщик. – Его унесли буквально несколько минут назад. Вы должны нас извинить, мистер Райдер. Нам очень неловко, что мы не явились послушать вашу речь, в особенности если вы были так любезны, что вспомнили о надежде, которую некоторым образом нам подали…
– Послушайте, – осторожно прервал я его, – многое пошло не так, как планировалось. Удивительно, что вы не слышали, но, как вы сказали, при данных обстоятельствах… – Я помедлил, набрал в грудь воздуха и продолжил более твердым голосом: – Мне очень жаль, но дело в том, что многое из запланированного, а не только моя краткая речь в вашу защиту, не состоялось.
– Так вы говорите, сэр… – Бородатый умолк и разочарованно опустил голову. Прочие носильщики, созерцавшие меня в упор, один за другим уставили взгляд в землю. Затем кто-то в заднем ряду воскликнул тоном, граничащим со злостью: