Дринкуотер повернулся ко второму французу. Тот сидел, выпрямив спину, взгляд его, направленный словно в никуда, был напряжен, будто человек рассматривал не сидевшего перед ним Дринкуотера, а какой-то образ из своих воспоминаний. Взгляд этот заставил лейтенанта похолодеть. Он подавил приступ дрожи и отвернулся к окну в надежде отвлечься.
Падавший почти горизонтально свет зимнего предзакатного солнца очерчивал тень, поглощавшую близкие объекты: пушку на бастионе в форме лепестка, деревья, остатки рва и галечный берег. Зато море над Даунсом мерцало миллионами искр, и в этом ярком сиянии четко различима была каждая деталь кораблей. За темным корпусом и освещенным рангоутом «Кестрела» набирали ход несколько «индийцев», подставляя ветру марсели, а на рейде Дила застыли фрегат и линейный корабль третьего ранга. Целая туча мелких суденышек преодолевала встречный северный ветер, нагоняющий прилив в эстуарий Темзы. Острые пики рейковых парусов шаланд и яликов обозначали место, где морские труженики Дила выполняли свою законную, дневную работу. Далекия утесы французского берега виднелись на горизонте бледной полоской.
Зазвучавшие громче голоса заставили Дринкуотера очнуться. Трое за столом распрямились. Гриффитс, полуприкрыв глаза, качал головой. Иностранец настойчиво умолял о чем-то. Дринкуотер едва не рассмеялся, слыша похожие на кваканье звуки французской речи. Но атмосфера в комнате быстро охладила его веселье. Сидящий человек сохранял неподвижность.
Дангарт успокоил француза на его собственном языке, потом обернулся к Гриффитсу. Лейтенант по-прежнему качал головой, но строгий взгляд лорда заставил его замереть. Дринкуотер заметил проблеск прежнего Дево — не темпераментного первого лейтенанта, а человека энергичного и сконцентрированного. Гриффитс заколебался.
— Ладно, милорд, — буркнул он. — Но только с учетом, что я был против, и если не будет волнения.
— Вот и хорошо, — кивнул Дангарт и посмотрел в окно. — При ветре, заходящем к норд-осту, волнения не будет. Можете поднимать якорь сегодня же… Мистер Дринкуотер! Рад видеть вас снова, присоединяйтесь к нам, выпьем по стаканчику перед уходом. Мэдок, проследите, чтобы Дринкуотер мог отослать свою почту вместе с вашей, я, как обычно, отправлю ее беспошлинно. Месье, — повернулся Дангарт к французам, поясняя, что приготовления закончены, и Дринкуотер заметил проблеск оживления в лице сидящего француза — глаза последнего одобрительно блеснули. И на этот раз Натаниэль не смог удержать дрожи.
Ни вино, ни возможность написать Элизабет не смогли развеять его по возвращении на «Кестрел». Запоминающаяся картина моря, погруженный в тень замок, отчаянные мольбы француза, таинственная аура его товарища, и, превыше всего, неуверенность Гриффитса, сливались воедино, объединяясь с предчувствием, что счастье может изменить им.