Говоря, Соломон спускался по лестнице.
— Неужели вы туда полезете?
— Мистер Хам, царь поручил мне проверить надёжность банка, и я её проверю, — отвечал Соломон.
Даниель спустился вслед за Соломоном. Теперь все трое сидели на корточках в сводчатом туннеле, который полого спускался к колодцу и, видимо, тоже служил для стока воды. Уильяма Хама оставили в храме Митры с наказом бежать за помощью, если исследователи не вернутся. Немного продвинувшись по туннелю, они обнаружили свободное пространство над головой и каменные ступени, ведущие вправо и вниз, к воде. Ручей футов восьми в ширину медленно тёк в темноте между рядами свай и фундаментов, на которых, как можно было только догадываться, стояли соседние дома. В дождливую погоду исследователям скорее всего пришлось бы повернуть назад, но сейчас, в третий день августа, вода, если держаться края речушки, едва доходила им до щиколоток. Все трое двинулись вниз по течению, освещая фонарём фундаменты и гадая, каким домам они принадлежат.
— Во время Чумы, — сказал Даниель, — мой дядя Томас Хам, отец Уильяма, расширял подвал своей златокузнечной лавки, находившейся отсюда не дальше, чем на вержение камня. Он нашёл римскую мозаику, а также несколько языческих монет и вещиц. Одной из них моя жена в Бостоне закалывает себе волосы.
— Что изображала мозаика? — спросил Соломон.
— Некоторые фигуры напоминали Меркурия. Мистер Хам назвал помещение храмом Меркурия и счёл находку добрым знаком. Впрочем, другие изображения скорее сулили недоброе…
— Вороны?
— Да! Откуда вы знаете?
— Коракс, ворон, был у персов вестником богов…
— Как Меркурий у римлян.
— Совершенно верно. Митраисты верили, что душа, спускаясь из сферы недвижных звёзд, чтобы воплотиться на земле, пересекает все планетарные сферы, последовательно испытывая их влияние. Проходя через сферу Венеры, душа становится сладострастной и так далее. Последней была сфера Меркурия или Коракса. Считалось, что когда душа готовится к смерти и возвращению в сферу недвижных звёзд, она должна проделать обратный путь, последовательно сбрасывая путы Меркурия-Коракса, Венеры и других планет вплоть до…
— Сатурна? — спросил Сатурн.
— Да.
— Мне лестно, что я ближе всех к недвижным звёздам, и мой порок — наименее из всех приземлённый.
— Соответственно, у митраистов было семь рангов, и для каждого — отдельный зал, всегда подземный. Подвал вашего дяди — покой Меркурия-Коракса, куда вводили новоначальных. Позже им предстояло пройти через врата или туннель в следующий зал, украшенный изображениями Венеры, и так далее.