С тех пор детство стало казаться удушающим. Единственный смысл оставался в том, чтобы все делать как можно «лучше», учиться быть «хорошим мальчиком», «молодчиной», таким же ребенком, как все остальные, и вместе с тем еще лучше, более выдающимся. А в действительности это было созданием ложной личности, той, которая говорила, что я – это тело и эти мысли, объект для самого себя, тогда как до этого я естественным образом (и бессознательно) был Осознающим Открытым Пространством и всем, что оно содержало. Где-то лет с трех и до одиннадцати или двенадцати я учился видеть себя так, как меня видели другие: как человека, как маленькую и плотную «вещь» в огромном мире соперничающих вещей. Не удивительно, что я чувствовал себя странно, ощущал себя не в своей тарелке, и не знал почему. Не удивительно, что я презирал тот фальшивый образ, который невинно принял.
Тем не менее я играл в эту игру довольно хорошо. В старших классах я пользовался популярностью, был спортсменом и ловеласом, принимая участие во всех обычных развлечениях, присущих юности. Любые воспоминания об открытости были к тому времени выброшены из головы (так как они считались чепухой) или были похоронены в недрах моей психики. Таким образом, как бы сказал Хардинг, достигнув взрослого возраста, я успешно повторил эволюционную историю Осознавания (не Осознавания в качестве Пустого Вместилища, а в качестве того, для чего оно – вместилище: для его временного аспекта формы, постоянно меняющегося, эволюционирующего).
В утробе я стремительно завершил стадии своей длинной наследственной истории, от одноклеточного организма до самых совершенных антропоидов – и все это всего за девять месяцев. И после физического рождения также нужно было столь же стремительно завершить стадии развития моих человеческих предков (примерно за девять лет), в том числе и совершить переход от «животного» открытого осознавания к полностью человеческому «я» – сознанию.
Таким образом, на то, для чего моим предкам понадобились целые тысячелетия эволюции, мне понадобилась всего лишь декада. История жизни, даже космоса, повторялась во мне. И это было необходимо, ибо чтобы успешно созреть и стать взрослым, нельзя обойти историю; в этом процессе нет ни одной стадии, которую можно было бы отбросить.
И поэтому мне пришлось «расти вниз», как это делаем все мы и как должны делать наши дети. По нынешним стандартам «зрелым» считается тот, кто пренебрегает своим пустым осознаванием Здесь и принимает себя в качестве «вещи», предмета, чело-века-индивида среди других себе подобных на этой планете.