* * *
Я записал эту историю много лет назад, надеясь когда-то раскрыть смысл, который в ней таился. Тогда в пустыне мы посмеялись над сказанным, потому что для нас было очевидно, что это правда, но мы не могли этого объяснить (да и не было нужды это делать). Теперь мне ясно, что это было тем же, чем являюсь и я: чистым Осознаванием, наполненным всем происходящим, всей окружающей обстановкой. Оно всегда Здесь было. Оно всегда Здесь будет. Только происходящее, обстановка, меняется. Сорок лет назад над этим был мост; сейчас – рука, ручка и блокнот, колени, две «усеченные» ноги и пара маленьких ступней на полу. Просто великолепно и великолепно просто! И сейчас смешно!
Тот, кто распространил слух о том, что тюрьмы похожи на монастыри, наверняка никогда не «сидел». Тюрьмы переполнены, в них много шума и насилия. Загоните сотни или даже тысячи людей с покалеченной психикой в маленькие бетонные отсеки, отберите у них их права и эмоциональные отдушины и в лучшем случае получите самый настоящий адский монастырь.
Тем не менее есть и схожести. Заключенные отрезаны от мира; монахи тоже. Заключенные, как монахи, практически не имеют права голоса в своей повседневной жизни, так как тюрьмы и монастыри одинаково являются местами строгих режимов и жестко установленных порядков. Монахам говорят, когда им вставать, когда медитировать, когда есть, когда работать, когда отдыхать. Заключенным указывают, когда вставать, как одеваться, когда покидать здание тюрьмы, когда и что есть, когда работать, когда развлекаться, когда и как пользоваться телефоном или получать письма, или встречаться с родственниками и друзьями. Им говорят, что они могут читать или какой фильм они могут смотреть; когда время отбоя. Монастыри – это места контролируемой простоты; тюрьмы – это места примитивного контроля.
Так что у монаха и заключенного есть что-то общее – ограниченность выбора. Разница в том, что для монаха эта ограниченность добровольна, тогда как для заключенного это причина его страданий. Монаха учат обращать свой взор вовнутрь в поисках свободы, а большинство заключенных считают, что свобода – это место, которое находится где угодно, только не там, где они сейчас.
Но свобода – это не место. Свобода – не результат личной программы или политической идеологии. Она не имеет никакого отношения к деньгам, славе или власти. Это не законное право или привилегия, и она не имеет отношения к религии. «Свобода не свободна», говорят любители хлестких выражений, а я им отвечаю: «Еще как свободна! На самом деле если и есть какая свобода, то только свободная».