— Есть новости? — спросил Боденштайн, хоть и знал, что вполне мог приберечь вопрос при себе.
— Только что звонила Андреа Аумюллер, — сказала Катрин Фахингер. — Она из грюнцойгской компании, хотела с вами поговорить.
— Я позвоню ей, — ответил Боденштайн. — Дайте мне номер.
Он уже хотел отправить всех по домам, когда Остерман достал из факса заключение из лаборатории об обследовании пикапа.
— Кое-что есть! — объявил он, просмотрев сообщение. — Тело Паули действительно побывало на поддоне пикапа из «Опель-Цоо».
Боденштайн и Пия одновременно взглянули друг на друга.
— Криминалисты нашли волосы, кровь и частицы кожи Паули на поддоне и внутренней стороне грузового отделения; кроме того, дерево поддона идентично тем занозам, что были обнаружены при осмотре тела, — сообщил Остерман. — Имеется огромное количество следов крупной поваренной соли, которая используется для изготовления соляных глыб для копытных. Обнаружены следы лака от велосипеда на дверце грузового отсека. Все абсолютно однозначно.
На минуту стало совсем тихо. Потом Боденштайн кашлянул.
— Фрау Кирххоф, — сказал он. — Дайте мне, пожалуйста, номер доктора Зандера. Франк, проверьте алиби Зандера. Убедитесь, что он действительно прибыл тем рейсом, о котором нам сказал.
— Я могла бы… — начала Пия, но Боденштайн прервал ее, жестом попросив помолчать.
— Нет, — сказал он. — Я сам это сделаю, а вы поезжайте домой.
Пия вздохнула и кивнула. Боденштайн больше не считал ее объективной в том, что касалось Зандера, поэтому отстранил от беседы — и, возможно, он прав. Пия написала своему шефу номер мобильного Зандера и протянула записку.
— Ну, тогда я уезжаю, — сказала она и взяла сумку.
— Минутку! — придержал ее Боденштайн и внимательно посмотрел ей в глаза. — Не делайте ничего необдуманного.
Это прозвучало как предостережение.
— Что вы имеете в виду? — спросила Пия.
— Не рассказывайте о подозрениях относительно Зандера. Я хочу сказать, вы не должны ему теперь ни звонить, ни писать.
— Вы всерьез полагаете, что он замешан в убийстве Паули?
Боденштайн замялся с ответом.
— У него были мотив и средство, — произнес он. — А вот была ли возможность, это мне предстоит выяснить.
Доктор Кристоф Зандер появился в комиссариате Хофхайма лишь через полчаса после того, как Боденштайн позвонил ему. Он ни словом не обмолвился о том, насколько не вовремя его оторвали от работы в самый разгар, в солнечный субботний день. Боденштайн провел его в свой кабинет, предложил кофе, от которого Зандер вежливо отказался, и изложил результаты лабораторного исследования.