Клейтон отпустил ее так резко, что Уитни едва не упала.
— Имей я намерение силой потащить вас к алтарю, — сдержанно объяснил он, — вам бы приказали немедленно вернуться домой из Франции для примерки подвенечного наряда. Но истина заключается в
Том, что мне не нужна холодная, неприступная жена в постели!
Облегчение и радость Уитни были так велики, что она полностью простила недвусмысленное упоминание о постели.
— Господи Боже, но почему вы сразу не сказали?! В таком случае вам больше совершенно нет нужды вообще иметь со мной дело!
— Простите, не понял?
— Я хочу сказать, что стану вам самой холодной, Самой неприступной, самой сварливой женой, какую только можно себе представить! Темная бровь оценивающе приподнялась:
— Вы мне угрожаете?
Уитни, улыбаясь, поспешно покачала головой:
— Нет, конечно, нет! Просто пытаюсь объяснить, что мои чувства к вам никогда не изменятся. — Вы уверены? — Абсолютно, — весело объявила девушка.
— В таком случае нет смысла откладывать свадьбу, не так ли?
— Что? — охнула Уитни. — Но вы сказали, что не женитесь на мне, если я буду холодной и неприступной.
— Я сказал, что не хотел бы этого. Но ничего не поделаешь, придется смириться со столь неприятными качествами.
С этими словами Клейтон повернулся и направился к лошадям, не думая о том, последует ли за ним
Уитни. Она стояла, окаменев, боясь, что он немедленно отправится к священнику и назначит дату венчания. У него, несомненно, есть специальное разрешение на брак!
Мысли девушки лихорадочно метались в поисках выхода. Как спастись от страшной участи, ожидающей ее? Если попытаться сбежать, он ее догонит, а .на угрозы Клейтон просто не обратит внимания. Отказаться? Но ее заставят идти к алтарю!
Осталось единственное, самое унизительное — умолять и льстить. Она догнала Клейтона и осторожно положила руку на его рукав:
— Я хочу просить вас об одном одолжении, ведь вы пообещали дать мне все, что в ваших силах, и…
— В моих силах, — холодно объявил Клейтон, — ив разумных пределах.
— Тогда, может, дадите мне немного времени? Мне необходимо смириться с ужасным сознанием того, что я стала беспомощной пешкой в шахматной партии между вами и отцом, и, кроме того, привыкнуть к мысли о неизбежности нашей свадьбы.
— Я дам вам время, — согласился он спокойно, — при условии, что вы благоразумно его используете.
— Обязательно, — заверила Уитни, солгав на этот раз куда более гладко. — Да, и вот еще что, не могли бы вы пока держать в тайне как помолвку, так и ваше настоящее имя?
— Зачем? — сквозь зубы осведомился Клейтон,
«Потому что вы придете в бешенство, узнав на следующей неделе, что я сбежала с Полом. Но если я публично оскорблю вас перед всеми соседями, узнавшими к тому же о нашей помолвке и вашем истинном положении в обществе, одному Богу известно, как жестоко вы способны отомстить!»