Работы у лесорубов было еще много. Об этом свидетельствовал добротный дубовый стол, установленный под раскидистой яблоней "дичкой" и пара широких скамеек на вкопанных в землю столбах.
Ели мы почти по-домашнему. Дед печально посматривал на загубленный лес. Дуб, граб, бучина - деревья элитных пород. Но вырасти им довелось в месте глухом и малодоступном. По змеящейся кольцами узкой тропе на лошади сюда не взобраться. Даже верхом. Вот и шел этот ценный лес исключительно на дрова.
До войны дед работал столяром. Рубанок в его руках мог творить настоящие чудеса. Вот он и переживал.
Нет, так мне не думалось еще никогда. Без малейших усилий, помимо своей воли, я вникал в самую суть. Каждая клеточка тела дрожала от избытка энергии. Хотелось ее расплескать, проверить себя в деле. Но дед не спешил. Как бы ему намекнуть? Если так?
Утро, мол. Скоро сюда по тропе поднимутся лесорубы. Наша пещера открыта, - сказать или не сказать?
Я с надеждой посмотрел на него. Он в ответ усмехнулся. Наверное, не хуже меня знает, что звезды, ведущие нас по жизни, просчитали все варианты.
- Баба Оля нас уже заждалась, - наконец, разродился я весьма обтекаемой фразой.
Дед вытер пальцы о густую траву, потом о штаны и начал сворачивать самокрутку. Последнюю папиросу он выкурил прошлой ночью.
- Вижу, солнечно у тебя на душе, - хитро улыбнулся он. - Ну, ладно, хвались козаче.
- Чем хвалиться? - скромно потупился я.
- Сумеешь ли ты для начала спуститься в долину по этому желобу? - Дед ожидал ответа - не действия. Это читалось в самой постановке вопроса.
- Наверное, нет, - я с сомнением взвешивал шансы. - Ты бы точно не смог.
- Вот как? А почему?
- У берега над самой рекой доски подгнили. На скорости вряд ли проскочишь - там что-то вроде трамплина. И жесть в этом месте покрыта ржавчиной. Стала шершавой и тормозит.
- Молодчага! - одобрил дед. - Давай-ка вернемся к костру.
Я шел за ним гордо, уверенный в своих силах. Все в это дивное утро получалось легко и просто. Эх, жаль, что Колька Петряк не видит. Он бы от зависти лопнул. А Танька Митрохина...
Почувствовав мое настроение, дед лукаво скосил глаза на осколок скалы, нависший над тайной пещерой.
- Ну, это совсем просто, - раздухарился я, - Можешь даже не говорить!
Махина была высотой в два моих роста, чуть больше в обхвате, но стояла она ненадежно.
- Ну-ка глянь! - перебил меня дед. - Что там, в костре, картошка? Ты разве не всю вытащил?
Я сдуру схватил рукой закопченный округлый голыш и скривился от боли.