Патрисия нажала на паузу на диктофоне и глубоко вздохнула воздух, благодарная Гэри за его одеколон.
“Возможно, в повторном удушение не было необходимости. Возможно, он специально мучил их”. - Она представила эту картину в своей голове. - “Он душил их снова и снова. Сначала шнуром или веревкой, как здесь”, - предположила она, показывая на более тонкие отметины, расположенные выше следов от пальцев. - “Затем он использовал руки. Или, возможно, наоборот. Но моя интуиция подсказывает мне, что он, вероятно, предпочел приканчивать их руками”.
Гэри поднял руку молодого человека.
“Он не пытался сопротивляться”. - Пальцы были без синяков и ссадин, ногти чистые и неповрежденные, так же, как у Джиллетта.
“Ему, вероятно, ввели наркотик”. - Она внимательно изучала тело, осматривая кожу, всю, до последнего дюйма. Он уже был тщательно обыскан на трассеологические доказательства, и все найденное было направлено в лабораторию на анализ, вместе с его одеждой. Теперь они ждали результатов.
“Он, должно быть, был почти без сознания, поэтому не сопротивлялся, когда его душили”.
“Что нашли в крови у Джиллетта? Экстази?” - Она знала ответ, но нуждалась в подтверждении. Они часто размышляли вслух.
“Да. Но недостаточное количество, которое может привести к бессознательному состоянию”.
“Итак, я думаю, что Де Маро дали наркотик. Наш убийца слегка расслабляет его экстази, а затем душит. По какой-то причине наши жертвы не пытаются сопротивляться. Нет никаких признаков, что их руки были связаны. Затем, испытывая гнев или, в некотором роде, играя роль подражателя, наш убийца наносит удар в его половую область уже после того, как жертва мертва”.
Она поднесла диктофон ко рту.
“Но почему? Почему жертвы не сопротивлялись? Или это было эротическое удушье? Если так, зачем тогда колоть половые органы?”
“Этот вопрос тянет на миллион долларов”, - сказал коронер, доктор Нэт Берроуз, войдя в комнату.
Патрисия не так давно познакомилась с Нэтом, но ей было хорошо известно его чувство юмора, склонное к злым насмешкам, рождаемым его острым умом. Он был высоким, худым мужчиной с темно-загорелой кожей и заразительной улыбкой, лысой макушкой с густыми, кудрявыми волосами по бокам, значительно посеребренными сединой. Его ботинки были закрыты хирургическими бахилами и мягко шаркали по полу, стоило ему сдвинуться с места и встать рядом с телом. Он уже был без хирургического халата, когда пришел поговорить с ними.
Патрисия почувствовала запах мыла, исходящий от его рук. Он отдавал предпочтение женьшеню, и она спросила у него, что это за запах, потому что ей понравился его аромат. В его присутствии она расслабилась, довольная, что они скоро закончат эту процедуру. Она ненавидела это место, и никогда не могла свыкнуться с мыслью, что это последнее пристанище для многих, некогда живых людей. Они находились в большой задней комнате, служившей холодильником, полном металлических ящиков, в которых хранились замороженные тела. Целые шкафы для мертвых. Здесь никого не резали, не пилили, не разбирали на кусочки и не спускали кровь. Тела, которые были здесь, уже прошли через все эти процедуры. Де Маро не был исключением - большая “Y”, словно нарисованная на его груди и животе, делала его похожим на грубо сшитый большой бейсбольный мяч из человеческой кожи.