Патрисия почувствовала, как от этого вопроса налилось тяжестью ее тело.
"Что?"
"Ты бы попыталась помочь мне, не взирая ни на что, потому что ты любишь меня?"
"Я ..."
"Ты пожертвовала бы работой ради любви, Патрисия? Ты сделала бы это для меня?"
"Я бы сделала то, что правильно", - сказала она, наконец.
"И что именно?"
"Я бы следовала закону". – В этом не было сомнений. Никакой неопределенности в ее голове. Это было то, кем она была.
"Закон". - Эрин отвернулась. Когда она снова посмотрела на нее, ее глаза были полны слез. - "Ну, вот в этом разница между тобой и мной. Что правильно для меня, то не контролируется никаким законом. Закон не имеет ничего общего с любовью".
Она повернулась и направилась из кухни в гостиную. Патрисия пошла следом за ней, не понимая ее мотивов, но очень хорошо зная, что Эрин было больно.
"Подожди", - прошептала она, подходя к ней сзади, положив руку ей на плечо.
"Не надо, пожалуйста". - Эрин обернулась. Ее глаза снова были кристально зеленые, слезы вернули им яркий цвет.
Патрисия протянула руку и стерла слезу. Ее сердце обливалось кровью из-за жалости к Эрин.
"Я сожалею".
"О чем? О том, что скрываешь свои чувства ко мне? О том, что влюбилась в меня и написала чертову книгу об этом, не сказав мне? О том, что пустила меня в свой дом, позволила мне спать в соседней комнате, в то время как сама совсем не доверяешь мне?" - Она с шумом втянула воздух. - "О чем же ты конкретно сожалеешь, Патрисия?"
Патрисия не могла говорить. Казалось, ее руки слились с лицом Эрин. Горячие слезы объединили их вместе. Эрин была здесь. В ее доме. В ее руках. То, чего она так долго хотела. То, о чем она мечтала и не думала, что такое когда-нибудь повторится. Она ближе притянула ее к себе. Полные розовые губы Эрин манили, приоткрывшись от переполнявших эмоций.
"Я сожалею обо всем этом. Я... " – Затем она приникла к ней и поцеловала ее в губы, последние слова было необходимо вложить в нее, а не произносить. Одно слово за другим. Мне очень жаль. Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе.
Удивленная Эрин слегка застонала от охвативших ее ощущений. Их влажные губы слились друг с другом в горячем поцелуе. Один раз, два, три. Горячее дыхание разлилось теплой волной по их телам.
"Эта книга", - шепотом произнесла Эрин. - "Она обо мне". - Она не спрашивала. Она хотела, чтобы Патрисия сама сказала ей. Чтобы сказала это.
"Да". - Слово медленно вышло из ее груди. Горячий туман правды.
"Почему?"
Причины этого «почему» были прямо перед Патрисией, смешиваясь с самим воздухом, которым она дышала. Тем не менее, у нее не было слов. Слова уже были сказаны. Штампованными чернилами на сотнях страниц.