Когда она подняла глаза, то заметила, что взгляд Эрин затуманен и глаза полны непролитых слез.
"Все будет в порядке", - произнесла Патрисия.
Эрин молчала. Она просто свернулась рядом с ней и безудержно разрыдалась. А Патрисия лишь растерянно смотрела на потолочный вентилятор. Пытаясь хоть как-то успокоить Эрин, она гладила ее по голове, тихо нашептывая: "Шшшш, все в порядке. Все будет в порядке".
Хотя сама при этом не очень верила своим словам. Будущее Эрин было весьма туманно. А их совместная жизнь вообще была маловероятна. Несколько минут ее счастья прошли. И больше никогда не вернутся.
Эрин уткнулась в шею Патрисии, чувствуя себя в относительной безопасности, устроившись на мягкой коже. Она не хотела отодвигаться от нее, боясь того, что скрывалось за запахом и мягкостью Патрисии. Она не хотела поворачиваться лицом к тому, что только что сделала. Она хотела, чтобы все это исчезло в темноте ускользающей ночи.
Эрин думала, что нуждалась в сексе, нуждалась хоть в каком-то контакте. Но она оказалась неправа. В чем она нуждалась, так это в любви. Причем в любви Лиз, а не Патрисии.
Глава 14
“Ты заявишь о своем нежелании оспаривать обвинение“, - сказала Синтия, игнорируя еще не высказанный протест и самоуверенность Лиз, как обычно, находившую в этом успокоение. Но в настоящее время, та не чувствовала ничего, кроме страха. А страх Лиз презирала.
Большим пальцем Адамс нажала на длинный выступ на колпачке своей ручки, согнув его так, что синяя пластмасса сначала побелела, а затем сломалась. Она посмотрела на дверь и представила там Эрин, соблазнительно идущую к ней и медленно стягивающую на ходу рубашку. Мечта тисками сжала ее горло, а ее мысли вернулись на несколько дней назад. Она вспомнила, как Эрин стояла перед ее столом, такая потерянная, одинокая и преданная. Затем она вспоминала, что сама стала причиной этих чувств.
“Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы судья рассмотрел нашу ситуацию и принял заявление о притеснениях полицией“, - продолжала Синтия. – “Но, честно говоря, я не думаю, что это даст хоть какой-то результат. Ты можешь провести некоторое время здесь, в тюрьме“.
“Они меня подставили. Они специально провоцируют меня“. - Лиз ненавидела их всех. Своими обвинениями и преследованием Джей, они разрушили ее жизнь.
“Они все время провоцируют подозреваемых“, - сказала Синтия. - “И вызывают их на допросы“.
Лиз так сжала телефон, что заболела рука.
“Я - не чертова подозреваемая. Я ничего не делала“. - Она стукнула кулаком по столу.
“Я знаю. Знаю. Послушай меня…“ - Синтия сделала паузу, и Лиз почти представила, как ее накрашенные губы, прижимаются к трубке. - “Ты должна держать себя в руках. Больше никаких истерик. Затаись и делай, как тебе говорят. Сотрудничай с ними и будь вежливой. Я хочу, чтобы ты была одной из лучших, чертовых гражданок в Серебряной Долине. Понятно? “