Черт, ей нужна эта работа.
— Послушайте, это случилось само собой. Какой-то компьютерщик-любитель, которому делать больше нечего, сварганил из этого видео коротенький фильм. Что ж, я в этом не виновата.
— Вы не будете больше работать в этом офисе.
— Вы меня не понимаете. Мне нужна эта работа.
— А я говорю, этого не будет.
— Знаете, что это? Несправедливое увольнение. Сексуальные домогательства.
— Это не было сексуальным домогательством. — Алекс показал на экран компьютера. — Вы отвечали на мои поцелуи. Вы совершенно добровольно обвили меня ногами.
— Но из-за этого видео я потеряла работу, а она мне нужна. Из-за этого ролика я не могу найти новую работу. Этот дурацкий поцелуй стоил мне всего, что у меня было, и я не могу этого допустить. С какой это стати вы просто сидите тут в своем шикарном кабинете и вам все это хоть бы хны, в то время как моя жизнь рушится? — Дэни встала. — Этому не бывать. Это несправедливо, и я докажу, что это так. Я пойду к адвокату, посмотрим, сможете ли вы сказать суду, что это невозможно.
Она направилась к выходу. Дэни понятия не имела, где найти адвоката, достаточно ли у нее материала для иска, и уж точно у нее не было денег, чтобы за все это заплатить, но, черт подери, как-нибудь она найдет деньги.
Дэни открыла дверь, но она тут же захлопнулась снова — его большая рука мощно легла на дерево, удерживая дверь на месте.
— Вам не удастся накричать на меня и уйти, не дав мне возможности объясниться.
— Еще как удастся. — Она изо всех сил потянула на себя ручку двери, но та не сдвинулась с места.
— Мы с вами сейчас поговорим. Вы не уйдете отсюда, пока я не придумаю какой-то альтернативный вариант.
Она повернулась, чтобы сверкнуть на него глазами, и обнаружила, что он слишком близко. Так, что видела она только его тело. И чувствовала только его тепло, тянущееся к ней. Искушение подойти поближе почти лишало ее разума. Это неправильно, так нельзя.
— Какой альтернативный вариант?
— Сядьте, и я объясню. Если хотите, можно попросить мою начальницу отдела кадров поприсутствовать на встрече.
Она резко вернулась обратно в реальность.
«Эту корову?»
— Не нужно.
— Ну, тогда мою личную помощницу.
«Нет, и школьной матроны тоже не надо».
— Слушайте, мы оба знаем, что, если вы до меня хоть пальцем дотронетесь, я буду кричать так, что стены задрожат.
Его лицо вдруг просветлело, а на губах заиграла такая лукавая улыбка, что в голову ей стали приходить совсем уж неприличные мысли. А потом она проиграла в голове то, что сказала, и поняла, что надо пояснить, что она имела в виду: