— Не о чем горевать. Я с ним даже не знакома. Я просто хотела знать. И теперь знаю.
— Нет, тебе нужна была семья. Ты хотела, чтобы у тебя кто-то был.
Она покачала головой:
— Мне никто не нужен.
— Дэни.
Она стояла и боролась с собой.
— А ты уверен? Сомнений никаких нет? Это точно он?
— Это подтвердил анализ ДНК.
— Анализ ДНК? — Дэни изумленно высвободила запястья и уставилась на него. — Какой еще анализ ДНК?
Теперь он смотрел виновато.
— Ты сделал анализ ДНК без моего ведома?! — почти завизжала она. — И как, черт возьми, ты это сделал — взял волос с лобка?
— Дэни. — Он крепко взял ее за плечи.
— Ты что, его могилу раскопал? — В ней зашевелилось то чувство, которое могло дать ей необходимые силы — злость. — И сколько ты уже знаешь? Почему ты мне раньше не сказал?
— Я не хотел давать тебе надежду, пока не буду точно уверен. Я не хотел делать тебе больно.
— Значит, ты знал вчера ночью.
— Я узнал вчера поздно ночью. Но я только сейчас из этого телефонного звонка узнал результаты анализов.
Дэни почти не слышала его. Значит, сегодня утром он был с ней так нежен, потому что жалел ее.
— Ты скотина, Алекс. Какая же ты скотина.
— Я знаю.
— Ой, да брось. — Ей было так больно, что она хотела сделать ему еще больнее. — Все еще расстраиваешься из-за своего отца? Хватит уже, Алекс, смирись и двигайся дальше.
— Дэни…
Алексу жутко хотелось обнять ее и поцеловать, чтобы она перестала говорить эти обидные слова. Она, как загнанное животное, думала, что лучший способ защиты — это нападение.
Ему так хотелось ее утешить, но для этого Дэни должна была позволить ему это сделать.
— Ты прав, — сказала она. — Извини.
Он смотрел, как она закрылась, будто превратилась в мраморную статую, и ничего не мог сделать. Это его подкосило. Оказалось, что она доверяет ему не больше, чем в самый первый день их знакомства, несмотря на всю близость последних дней. Она все так же боится.
Ее карие глаза были почти черные на фоне чудовищно бледного лица. Сердце у него сжалось.
— Дэни.
— Нам же нужно идти в театр. — Она взяла помаду и стала красить губы.
— Нет, давай я все отменю…
— Не нужно.
Нет. Она не даст слабину, не покажет, как ей больно, как ей нужна помощь. Но когда-нибудь эти эмоции вырвутся на свободу. И тогда он будет рядом с ней, черт подери.
Уже через десять минут спектакля он пожалел, что они пришли в театр. Дэни сидела рядом с ним с таким выражением, как будто она зомби. Он даже за нее испугался.
Как только закончился первый акт, он поднялся и сказал:
— Идем.
Дэни встала и покачнулась. Ему срочно нужно было отвезти ее домой, чтобы заставить ее поговорить с ним. Держать ее в объятиях и баюкать ее, пока у нее из глаз не потекут слезы и она не выплачется. Ей это было просто необходимо. Ему это было необходимо.