– Может, – кивнула подруга и, по-прежнему хмурясь, пожелала ей приятных снов.
Мариша долго не могла уснуть. Видимо, сказывалось переутомление. Да и новое место сыграло свою роль. И кровать была не такая, и подушка не слишком мягкая.
– Ничего, – уговаривала себя она, – завтра будет лучше. Привыкну немного, обоснуюсь и буду спать как убитая.
Но даже когда дрема стала потихоньку овладевать ею, быстрые шаги за стеной не давали уснуть. Она все время открывала глаза и злилась на своего соседа.
«Чего ему не спится? – думала она. – Если сам не хочешь спать, так хотя бы не мешай другим!»
Но еще с час ей пришлось слушать беспокойные шаги. И когда Мариша уже была готова встать и сказать Сергею все, что о нем думает, он наконец угомонился.
Утром все спали долго. Во всяком случае, когда Мариша проснулась, часы показывали начало одиннадцатого. В доме стояла полнейшая тишина. Она еще немного полежала, затем приняла душ и наконец тихонько спустилась вниз. В кухне никого не было. Мариша поставила чайник и заглянула в холодильник.
– Хозяйничаешь? – послышался голос Насти.
– Ага, – отозвалась она и принялась наливать чай.
– Плесни и мне, – попросила подруга и плюхнулась на диван, отчаянно зевая. – Почему меня не разбудила?
– Зачем? Мне несложно поставить чайник. А ты вчера поздно легла?
– Поздно. Сначала Антона уложила. Он был в ударе и вел себя как ребенок. Представляешь, попросил меня спеть ему колыбельную! – Настя захихикала. – А потом я пошла убираться. Не люблю, когда остается грязь.
Девушка снова зевнула.
– Ну, а ты как провела ночь?
– Нормально. Правда, долго не могла уснуть.
– Постель неудобная?
– Не в этом дело, – покачала она головой. – Серега полночи круги по комнате наворачивал. Ходил, ходил… Как будто дня мало.
– Зачем он все-таки остался? – задумалась Настя. – Не понимаю. Ладно, ты завтракай, а я Антону кофе отнесу, ему пора на работу уезжать.
Мариша в тишине поглощала завтрак и думала о том, что жизнь – она везде одинаковая. Люди любят друг друга, ссорятся, мирятся, борются со страстями. Вот и Ира не живет спокойно, страдает, бедняжка… Только ей все равно повезло больше. У Ирки хоть какое-то движение, а у нее, Мариши, полный штиль.
А может, она сама не допускает к себе новые эмоции? С другой стороны, как их впустишь, когда мозг упрямо напоминает ей об Эрике. Да и сердце не отстает. Тут же начинает колотиться, едва она о нем вспоминает.
Вернулась Настя с тарелкой в руках.
– Серега не спускался?
– Нет, я сижу в полном одиночестве.
– Пора с этим заканчивать, – строго сказала Настя. – Антон уезжает через десять минут, а мы с тобой поедем опустошать прилавки.