— Кто там? — послышался тихий старушечий голос.
— Я пришла к Сергею, меня зовут Жанна.
— Сейчас, сейчас.
За дверью закопошились, зашуршали. Наконец дверь открылась. На пороге показалась невысокая полная фигурка, закутанная в заношенный халат. На распухших ногах теплые шерстяные носки и старые тапочки, на голове — темный платок.
— Сереженька! К тебе гости! — прошелестела пожилая женщина, и по ее измученному жизнью голосу Жанна догадалась, что это Сережина бабушка.
«Хотела бы я посмотреть на мать семейства — сектантка же какая-то, как она, интересно, выглядит?» — лениво подумала девушка.
Несколько минут Жанна рассматривала тесную прихожую — много пар старой детской обуви, какие-то залатанные линялые детские же курточки, отваливающиеся желтые обои, на всем отчетливые следы нищеты. «Баптисты, — вспомнила Жанна, и ее существо остро пронзило обидой, — такие вот по десять человек рожают, а я даже одного не смогла».
Сережа вышел, на ходу продолжая поправлять майку, и очень удивился, узнав Жанну. Он, видимо, был близорук — неловко щурился и бормотал:
— Проходите, пожалуйста, проходите, я не ожидал.
Девушка никуда проходить не хотела — ее ждали Катя, Леша и Александр.
— Сергей, — взяла она высокую торжественную ноту и осеклась, когда парень подпрыгнул от неожиданности. — Короче, мы хотим с тобой поговорить, — просто сказала Жанна, — одевайся и спускайся вниз. Пойдем в ближайшее же кафе или куда скажешь, мы на машине.
— А мы — это кто?
— Мы — это я, моя сестра Катя, ее жених Леша и Александр… мой жених! — неожиданно для самой себя гордо выпалила Жанна.
— И зачем я вам нужен?
— Хотим поговорить про нашу маму, Елизавету Аркадьевну. По-человечески поговорить. Бить не будем, честное слово, — пообещала Жанна и улыбнулась.
Сережа тоже заулыбался и пошел одеваться.
«Хорошая у него улыбка, — подумала Жанна, — не был бы альфонсом, был бы вполне симпатичный парень».
Уходя, Жанна услышала, как Сережа спросил: «Мам, что-нибудь купить по дороге?» — и старая женщина прошелестела: «Хлеб белый кончился».
«Так она мать, а не бабушка, — поразилась Жанна. — И если Сережа старший, а ему двадцать шесть, то ей вряд ли больше сорока восьми — пятидесяти лет. Вот это да… Выглядит она настолько старше и такой забитой… Неудивительно, что сын пошел по кривой дорожке!»
Пока ждали Сергея, Жанна спросила у спутников:
— Как вы думаете, а зачем мужчина становится альфонсом?
Думали все вместе, даже поспорили, но готового решения так и не нашли. Не потому, что жизнь такая полосатая, а потому, что не сошлись в определениях — кого уже можно считать альфонсом, а кого еще нет. Вот, например, если мужчина позволяет женщине расплатиться за обоих в кафе — он уже альфонс? А если муж меньше жены зарабатывает — тоже? Короче, как водится, начали размахивать руками и переходить на повышенные тона, и тут появился Сережа. Все разом стихли и в четыре пары глаз принялись рассматривать его с ног до головы.