– Но зато вы должны завтра сложить склеп на кладбище, – велел им лесничий. – Я сегодня же поговорю с пастором.
Он подошел к шкафу и взглянул на платья, некогда окутывавшие стройные формы цыганки и, по–видимому, висевшие в том порядке, в котором видели их на красивой Лиле восхищенные взоры влюбленного.
На дне шкафа стояли туфли. Лесничий взял одну пару. Они как раз покрыли его большую ладонь. Вероятно, только настоящим ножкам Золушки они были бы впору.
– Я снесу их Эльзе, – с улыбкой проговорил он. – Пусть она увидит, что ее прабабушка была такой же миниатюрной, как и она.
Фербер между тем очистил от пыли мандолину. Рейнгард запер ящик с драгоценностями и взял его за изящную ручку, приделанную к крышке. Все трое снова поднялись по лестнице. Отверстие в потолке заложили досками и все трое снова направились в обратный путь.
Дамы с напряженным интересом ждали у подножия башни и были немало удивлены, увидев необычайное шествие. Однако они не узнали ни слова обо всем случившемся, пока общество не собралось под липами. Тогда Рейнгард поставил ларец на стол, подробно описал потайную комнату и ее содержимое, достал роковой документ и прочитал его на этот раз гораздо глаже, чем раньше.
Дамы, затаив дыхание, молча слушали эти излияния пылкого сердца. Елизавета сидела бледная и молчаливая. Но когда Рейнгард дошел до места, проливающего свет на неясные стороны прошлого их семьи, вскочила и с изумлением взглянула на улыбающееся лицо дяди, который наблюдал за нею. Госпожа Фербер после окончания чтения в течение нескольких минут оставалась ошеломленной. Это романтичное разрешение старой семейной загадки являлось непостижимым для ее ясного ума.
Мисс Мертенс, которой пришлось рассказать всю историю, потому что она ничего не знала о подкидыше, всплеснула руками, услышав о чудесном стечении обстоятельств.
– Что же, на основании этой бумаги вы имеете права на наследство? – с живейшим интересом спросила она.
– Без сомнения, – ответил Фербер, – но как мы узнаем, что представляло собой то материнское наследство. Этот род вымер, имя Гнадевицев угасло, все перешло в чужие руки, откуда мы можем узнать, как и где заявить о своих правах?
– Нет, на это нечего пускаться, – решительно проговорил лесничий. – Подобные истории стоят денег. Да и в конце концов мы, может быть, получим всего несколько талеров. Бог с ними! Мы до сих пор тоже с голоду не умирали.
Елизавета мечтательно взяла туфли, которые дядя поставил перед ней. Вылинявшая и кое–где лопнувшая материя еще ясно обрисовывала все изгибы ноги. Туфли, очевидно, часто бывали в употреблении, но в них вряд ли ходили по лесу, так как подошвы были совершенно чистыми.